Я хмыкнул, неосознанно водя пальцем по губам и следя цепким взглядом за манипуляциями алого. Помнится, я как-то грешным делом решил глянуть, на что похожи охранные плетения Академии. Посмотрел. Потом дня два вопил, что ноги моей не будет в этом рассаднике непотребства, алкоголизма и изуверской фантазии местных студентов и магистров, во всём их поддерживающих. Тут ведь даже ворота живые, норовящие зазевавшихся учеников если не съесть, то основательно покусать, чтоб в следующий раз неповадно было. А по самой территории такие экземпляры ходят, что остаётся только диву даваться, как у блестючего мелкий ещё никем не пожёванный ходит!

Впрочем, в этом-то как раз ничего удивительного и нет. Если вспомнить, кто именно числится в родителях у этого гиперактивного чада. К тому же сомневаюсь, что Сеш’ъяр его от себя далеко отпускал без основательного присмотра. И всё же мне просто дико любопытно… А есть ли у блестючего в этой его мертвяцкой гильдии хоть одна, самая завалявшаяся безделушка, не имеющая ничего общего с непростым некромантским ремеслом?

Только прежде, чем я сумел внятно и, что важнее, цензурно сформулировать вертевшийся на языке вопрос, меня ловко опередили, позорно обыграв на моём же поле.

– Нет, – равнодушно откликнулся Арти’нар, пододвигая ко мне чёрный футляр. А заметив моё явное недоумение, с лёгким флёром снисхождения пояснил: – У тебя на лице всё написано. Такими крупными нецензурными рунами, знаешь ли.

– От же волкодлаки шуганые, – облегчённо выдохнул я, показательно утерев несуществующий пот со лба. – Аж от сердца отлегло! А то я уже думать начал, каким таким местом успел подхватить редчайшее заболевание, одолевшее моего младшего братика. Словесное недержание – это ведь похлеще будет, чем неуёмная страсть к исследовательским работам! Тут лекарство надо сразу и аккурат под хвост выписывать, в целях дальнейшей профилактики!

– Вряд ли это поможет повысить ему уровень самоконтроля, – суховато заметил Арти’нар, почёсывая за ухом ластившегося к нему Рыка. – И, отвечая на твой выразительно незаданный вопрос… я удивлён, Рат. И расстроен. Что ты надеялся увидеть в Академии некромантии, являющейся, заметь, оплотом одноимённой гильдии? Фей в обнимку с единорогами или сатиров с нимфами вприпляс?

Подавившись от неожиданности, я возмущённо булькнул и закашлялся, пытаясь гневным взглядом воззвать к совести алого дракона. Занятие, заранее обречённое на провал: на Арти’нара мой полный праведного негодования взор не возымел никакого эффекта. А я, горестно вздохнув, в который уже раз за время нашего знакомства задался одним, но весьма немаловажным вопросом: как?! Скажите мне, люди и нелюди, как этот дефективный дракон умудряется язвить, выдавать ехидные и саркастичные замечания… и при этом сохранять совершенно спокойное, серьёзное выражение лица с отсутствующим и пустым взглядом?!

– Я что, по-твоему, настолько наивен, что ли? – оскорблённо вопросил я, с трудом удерживаясь от банального желания выхватить шкатулку и проверить самостоятельно, что там такое интересное спрятано. – Я, может, звёзд с неба не хватаю, но даже моих весьма скромных умственных способностей хватит, чтобы ощутить и почувствовать все тонкости таких прекрасных профессий, как химеролог, ядодел, маг крови, некромант… Или, ох, не приведи меня Хранители в такое бедственное положение, тёмный менталист!

– Уверен?

Желание обидеться на такие грязные инсинуации в свой адрес на краткий миг перевесило все доводы разума. Нет, я, конечно, временами веду себя как шут гороховый на потеху публике. Но при этом прекрасно осознаю, что узкие специализации в магии притягивают неординарных ценителей опасных знаний с туевой кучей секретов в шкафу, тайнами и цельными родовыми проклятиями. И сам же первым побегу проверять себя на вменяемость, коли увижу не к ночи помянутых единорогов в компании фей, сатиров и нимф, сеющих вечное светлое чувство под названием любовь в черте этого милого города!

Однако титаническим усилием воли я подавил такой недостойный порыв. Обидеться-то я могу, конечно, только что это изменит? Зная Арти’нара, я вообще могу предположить, что он моего оскорблённого чувства достоинства даже не заметит!

Эх, печаль-беда-огорчение!

Задумчиво почесав бровь, я одарил алого дракона полным немого укора взглядом. После чего постучал кончиком когтя по крышке шкатулки и полюбопытствовал:

– И что же в этой коробочке, моя милая феечка?

– Я передам своим родственникам такую пикантную новость об их происхождении и принадлежности. И даже поделюсь с ними подробностями… рассказав, кто же совершил такое внезапное открытие, – спокойно кивнул Арт, умолк ненадолго и добавил сухо: – Если конечно же кто-то ещё остался в живых… На что я бы не рассчитывал, если честно.

– А я бы сказал, что извести вашу породу – дело бесперспективное, всё равно кто-то да заныкается под ближайший валун, – поёрзал я на сиденье и нетерпеливо протянул: – А-а-арт! Ты же не хочешь, чтобы меня загрыз насмерть жестокий и хищный зверь по кличке Любопытство?! Нет, ты не пойми неправильно… Я рад, что твоё чувство юмора периодически побеждает полное безразличие, но… Арт!

– Артефакт, – наконец смилостивился этот изверг, дёрнув уголками губ. А в ответ на моё недовольное пыхтение снизошёл и пояснил, едва заметно морщась: – Старинный. Я бы даже сказал – древний. И дело не в том, какие именно материалы использовались для его создания. Тут всё интересно, но достаточно просто: мифрил, адмантиум, чёрный бриллиант, оникс и раухтопаз.

– Ну да, любопытно, конечно… Но не уникальное сочетание, – вынужден был согласиться я, кивая своим мыслям. И, спохватившись, подозрительно сощурился: – И это меня как раз таки теперь и настораживает, Арт. Для тебя ведь просто – это значит скучно. И однозначно не стоит твоего царского внимания. Тогда скажи мне, мой ледяной и отмороженный на все уши друг, что же такого ценного для тебя в этом самом артефакте?

– Руны.

Арти’нар неторопливо вытащил шкатулку из моей хватки, но и открывать её пока не собирался. Прекрасно осознавая, что сейчас сидит и банально травит меня моим же неуёмным интересом.

– И? – склонил я голову набок, гипнотизируя пристальным взглядом коробочку, скрывающую от меня предмет разговора.

– Плетение заклятий и чар, втравленные в металл. – Этот зловредный дракон словно специально выдавливал из себя информацию по капле, говоря неспешно и монотонно.

Руки чесались выхватить шкатулку и самому всё узнать. И я бы так и сделал, если бы не два очень немаловажных факта. Во-первых, Арт может по рукам надавать, а может ещё и поинтереснее что-то устроить, с его изысканной фантазией-то. А во-вторых, мои неблагородные порывы останавливал пыхтящий на полу комок шерсти. Рык отошёл от любимого хозяина, уселся рядом со мной и теперь пристально следил за каждым моим движением, периодически издавая низкое вибрирующее рычание и облизываясь так яро и показательно, чтобы у меня не возникло и тени сомнений: