Как только канаты, удерживающие наш город у берега, были отвязаны, откуда ни возьмись, появились четыре баркаса. Взяли нас на буксир и неведомо куда потащили.
Этот самый первый наш рейс продолжался трое суток. Двигались мы медленно, все время держась в виду берегов Тир-Нейла.
На исходе третьих суток мы пришвартовались возле пустынного каменистого берега, закрытого полукругом невысоких серых скал.
На берегу нас уже ждали. Не успели мы пришвартоваться, как в город хлынули люди, катящие тележки, нагруженные всевозможными строительными материалами и инвентарем.
Рабочие принялись рыть огромаднейший котлован, чуть ли не вдоль всего города. А как вырыли, покидали в него гнутые стальные листы да дуги и начали танк под воду клепать. Такой шум да грохот стояли, что мы боялись, как бы город на куски не развалился. Но мастера в своем деле толк понимали – за три неполные декады танк склепали. На смену им другие мастера явились. Эти еще две декады танк снаружи и изнутри разными составами покрывали, чтобы, значит, он не ржавел вовсе. Потом сделали выводы водопровода на поверхность, все снова землей засыпали, заровняли, утрамбовали – будто и не было никогда котлована.
Как с танком для воды закончили, тут-то самая работа и началась! Инженеры носятся туда-сюда, руками размахивают, кричат на бригадиров во всю глотку! Бригадиры на рабочих орут! Рабочие только ругаются да роют, колют, пилят, клепают!.. Со стороны все это было похоже на суету в муравейнике. Казалось, каждый делает то, что ему в голову взбредет! Каждый тащит то, что у него в руках, в свою сторону, совершенно не заботясь о том, что делают в это время другие. Однако на самом деле все шло как надо. И понемногу город становился похож на те города под парусами, что нам доводилось видеть.
Одновременно с возведением палубных построек рабочие принялись и за наш городок. Все старые дома отремонтировали. И не просто фасады подновили да дыры в крышах залатали, а сделали все на совесть. Несколько совсем уж ветхих построек вовсе снесли и возвели на их месте новые. Мельницу новую поставили. Амбаров и подземных хранилищ понастроили великое множество. Даже часы на башне, которые лет сто как не работали, и те починили, так что они точно каждый час отбивать стали.
Через год наш город было не узнать.
Всеми работами руководил человек в малиновой шапочке с кисточкой, что первым явился к нам в город. Звали его Дрим Уолкер. У него было человек семь или восемь помощников, которых он постоянно отправлял куда-то с различными поручениями. Но сам Уолкер все это время неотлучно находился в городе.
Строительные работы подходили к концу, рабочие за отделку принялись. Вот тут-то и появился в городе капитан Элмор Ван-Снарк. К нему то и дело разные люди приезжали. В основном солидные, представительные. А порой такие, что не сразу и поймешь, что он собой представляет: то ли ветроход, потерявший свой город, то ли городской сумасшедший. Обычно те, что приезжали в город, сразу запирались с Ван-Снарком и Уолкером в капитанской каюте. И, видно, обсуждали там что-то важное. Случалось, сутками не выходили. К себе только обслугу пускали, которая им еду приносила.
Тем временем в город прибыли специалисты, чтобы установить мачты и движители. По такому случаю люди Уолкера весь город и часть берега взяли под охрану. Они даже не пытались прятать оружие, а будто нарочно выставляли его напоказ. И все как один надели шапочки, такие как у Уолкера, малиновые, с тремя буквами «К», только без кисточек. Оборудование доставлялось в город тоже в сопровождении вооруженной охраны. Не знаю, кого уж они ждали, но, видно, те так и не пришли – все закончилось тихо, мирно.
Как только все, что требовалось, оказалось на борту, капитан тут же дал команду отдать швартовы. Баркасы отбуксировали нас подальше от пустынного берега Тир-Нейла. И только тогда инженеры и рабочие приступили к сборке и установке мачт и движителей.
Без малого три декады, пока все работы не была закончены, никто город не покидал. А ежели кому по важному делу нужно было в город попасть, так его прежде охрана на берегу проверяла, а потом еще другая охрана на борту с ног до головы обыскивала.
Больше мы к берегу Тир-Нейла не подходили. Стояли метрах в двухстах от него. А между нами сутки напролет сновали, что твои пчелы, баркасы, шлюпки и лодки, всех размеров и мастей, доставлявшие на борт продукты и всякий разный инвентарь. Вскоре все склады, хранилища и погреба были забиты под завязку. С такими запасами можно было год скользить по гравиволнам, не приставая к другим землям. А может, и больше. Под конец приплыли два Мокрых острова, залили полный танк воды и накидали в ледник кучу рыбы, моллюсков и водорослей.
По всему было видно, что город готов к путешествию. Если чего и не хватало, так только команды. На борту должны были остаться человек десять пришедших с Уолкером и несколько инженеров, обслуживающих гироскопические движители. Капитан Ван-Снарк, сплавав куда-то на баркасе, вернулся с группой молодых офицеров и навигаторов. Но даже нам, людям, не имеющим ни малейшего опыта скольжения по гравитационным волнам, было ясно, что этого недостаточно для того, чтобы управляться с парусами.
За день до отплытия капитан Ван-Снарк попросил меня собрать всех взрослых жителей города в учебном корпусе. Вместе с капитаном пришел и Дрим Уолкер. Капитан сообщил нам, что завтра наш город отправляется в путешествие. Но для начала мы зайдем в место, где можно пополнить команду. На вопрос, сколько времени займет эта экспедиция, капитан ответил, что точно сказать не может, поскольку в Мире Сибура ничто не стоит подолгу на одном месте и то, что нам нужно, нам еще предстоит найти. Когда же его спросили, что станет с городом после того, как это путешествие закончится, он, улыбнувшись, сказал, что для начала нужно все же, чтобы оно закончилось.
После капитана сказал несколько слов Дрим Уолкер. Он поздравил нас с тем, что теперь наш город не будет стоять причаленным где-то в захолустье, а станет скользить по гравиволнам с тремя гордо поднятыми мачтами. А поскольку не бывает безымянных городов под парусами, Уолкер предложил дать городу имя. Тут поднял руку наш библиотекарь и сказал, что во вверенной ему библиотеке хранится старинный документ, в котором среди прочего говорится, что в те давние времена,
