– У тебя не лучше.

Денис обвёл пещеру лучом фонаря.

– Ладно, пройдёмся ещё сотню метров и назад.

Они перелезли через «волну», но успели сделать всего один шаг, как пространство вокруг исказилось, в глаза хлынула тьма, наступила невесомость… и Денис ощутил себя как в горячей печке: кожу опалил невидимый огонь!

Впрочем, неприятные ощущения исчезли мгновение спустя, и он увидел чёрное небо со звёздами над головой, а под ногами твёрдую пористую плиту, козырьком нависшую над небольшим кратером наподобие метеоритного. Инстинктивно включил эгран, подвесивший его над плитой, судорожно завертел головой.

Тихонов в скафандре, раскорячившись крабом, стоял рядом, ошеломлённый не меньше командира. Робот сопровождения торчал из дыры в дне кратера, бесцельно поводя манипуляторами.

Включилась рация: в ушах прорезались негромкие голоса разговаривающих космонавтов.

– Давно молчат? – спросила Аурика.

– Двадцать три минуты, – ответил Ваня Долгушин.

– Идите за ними!

– Мне приказано ждать их возвращения.

– А если на них напали?!

– Да вы не волнуйтесь, здесь всё мертво, никакого движения, никаких живых динозавров, никаких хищников.

– Это не прогулка по берегу озера, лейтенант! Приказываю не ждать, немедленно идти на поиски! Высылаю группу экстра!

– Понял, товарищ капитан, – хмуро ответил Иван.

Денис покашлял.

В эфире мгновенно установилась тишина.

– Командир? – неуверенно проговорил Долгушин.

– Лейтенант, – сказал Денис, – мы тут недалеко…

– Полковник, что за шутки?! – повысила голос Аурика. – Почему не отвечаете?!

– Дело в том, что…

– Ничего не хочу слышать! Извольте выполнять СРАМ[6]! Где вы?!

Денис повернулся к спутнику, сделал жест – большой палец в черноту «неба» над головой.

Они поднялись на антигравах на пару метров над рытвинно-бугристой поверхностью округлой «спины» «гусеницы» в окружении леса «чешуек».

– Ты что-нибудь понимаешь? – осведомился Анатолий, не потерявший присутствия духа.

– Нас выкинули.

– Кто?!

– Мы на «спине гусеницы», с другой стороны, – ответил Денис на последний вопрос Аурики. – Нас непонятным образом вывернуло из «глотки» на «спину», ориентировочно – под созвездие Стрельца, оно точно над нами.

– Не двигайтесь! Мы вас снимем!

– Нас снимет катер.

– Вижу вас, – заявил Егорыч и добавил озабоченно: – Товарищи командиры, обращаю ваше внимание на то обстоятельство, что ландшафт объекта изменился.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Денис.

– «Гусеница» изменила форму, все её внешние детали трансформировались, многие исчезли, вместо них выросли другие.

Стало тихо. Потом эфир взорвался хором голосов: эксперты делились своими предположениями, реагируя на сообщение.

– Иван, забирай нас! – скомандовал Денис, не отвечая на тревожные вопросы подчинённых. – Возвращаемся.

Через несколько секунд снизу, из-под тела «гусеницы», вывернулся бликующий зеркальным покрытием катер и спикировал к разведчикам, лавируя среди стометровой высоты «чешуек-щетинок».

Иллюстрация 10

Чувствовал он себя скверно, несмотря на применение успокаивающих средств из космической медицинской аптечки. Организм привыкал к скручивающей тело гравитации «Бича» неохотно. Однако чтобы команда Зеррина и он сам не относились к руководителю экспедиции снисходительно или, не дай бог, презрительно, Мозес крепился изо всех сил и даже подбадривал космонавтов, стараясь производить на всех впечатление властного, сильного, не поддающегося никакому воздействию босса. Он даже не отказался от первой разведвылазки к «памятнику китайцам» – фрегату «Янгуанг Шангуо», когда «Ынха» приземлился рядом, а точнее – шлёпнулся на ледяные торосы и скалы, так как компьютер крейсера почему-то неправильно оценил влияние внешних полей.

Обломки морлокской станции не произвели на Мозеса особого впечатления. Они ничем не отличались от обломков технических сооружений землян, особенно густо усеивавших североамериканский континент. Но прямоугольной формы кратер, оставшийся после выстрела деструктора по китайскому фрегату, превратившего в пыль треть корабля, заставил председателя Союза тайных копателей НАТО поёжиться. Он только теперь понял, какая мощь спрятана в недрах чужепланетной станции и почему так возбудились спецслужбы мира и террористы, лелеющие мечту завладеть излучателем.

Подробностей произошедших на «Биче» неделю назад событий Мозес не знал, но даже посочувствовал китайцам, потерявшим новейший корабль, и восхитился сноровкой русских космонавтов, сумевших не только спасти уцелевших членов экипажей индийской и китайской экспедиций, но и справиться с морлоками, недооценившими их самоотверженность.

Зеррин вдруг напомнил ему о себе.

Когда они возвращались на катере на корабль, он сказал угрюмо:

– Командовать подъёмом деструктора буду я!

На что Мозес ответил с обманчивой простодушностью:

– Да флаг вам в руки, оберст. В этом вопросе я вас не ограничиваю. У нас полно других забот.

По возвращении отряд пассажиров на борту «Ынхи» действительно разделился.

Команда Зеррина принялась выгружать технику для освобождения и подъёма деструктора, группа Мозеса в составе бельгийца Акселя Якобса, украинца Сёмы Млынника, египтянина Хасана Кабиха и американца Рафаэля Ривера занялась исследованием погружённых в щебень и лёд отсеков морлокской станции.

Работать было очень тяжело, в основном из-за «спонтанного раскачивания» тел: сохранять равновесие и концентрацию при каждом шаге удавалось не каждому. Но терпели, понимая, что лучше не будет, и торопились изо всех сил, так как помнили, что к «Бичу» вот-вот отправятся исследовательские и правительственные делегации разных стран.

Больше двух часов Мозес и соратники потратили на осмотр помещений морлокской станции.

Некоторые из них ещё были заполнены тёплой водой, естественной средой обитания «мини-драконов», и попасть внутрь можно было только после проделывания дыр в стенах. Однако найти пока что-либо ценное не удалось, за исключением мелких предметов обихода. Впрочем, погрузили на катер и эти мелочи. В тех же отсеках, что оказались без воды, вытекшей наружу и застывшей причудливыми фестонами и языками, уже побывали участники первой экспедиции, русские и американцы, поэтому они были абсолютно пусты.

Единственная вещь, которую можно было условно отнести к ценным артефактам, представляла собой необычную конструкцию, напоминающую земной унитаз, нашли ее в небольшом закутке станции, опять-таки похожем на земной туалет. Возможно, этот объект и в самом деле выполнял у морлоков, которым тоже требовалось отправлять физиологические потребности, те же функции.

Сначала брать его не хотели, в основном из-за размеров, потом экспресс-анализ показал, что «унитаз» сделан из очень редкого на Земле металла – рения, намного дороже золота, и морлокское изделие всё же переправили на борт «Ынхи».

Отдохнули от напряга: всё-таки крейсер имел кое-какую полевую защиту, и гравитация «Бича» внутри корабля действовала на космонавтов слабее.

Мозес связался с Зеррином, который безостановочно, с упорством маньяка возился в кратере на глубине сотни метров, командуя своими бойцами.

– Что-нибудь получается, оберст?

– Получается, – буркнул турок. – Здесь три кабины и антенный комплекс… надо разъединить… скоро начнём вытаскивать на поверхность.

– Помочь?

– Занимайтесь своими делами. – Зеррин отключил связь.

– Ублюдок безмозглый! – пробормотал Мозес злобно, потом расслабился. – И чёрт с тобой! Не успеете до визита американцев или русских – ваша проблема.

Через час он принял решение сделать пару челночных походов на катере вдоль «Бича». Воображение рисовало развалины древних сооружений, полные раритетов, и разбитые остовы чужих космических кораблей, также таящие в себе неведомые клады. На Земле они могли стоить миллионы и даже десятки миллионов руаней – золотых стандартов, заменивших лопнувший доллар.

Катер поднялся «над» округлой горой ледяных и каменных глыб, осевших на струну и похоронивших морлокскую станцию, и двинулся на высоте трёх километров над «Бичом» в сторону его