Как всегда вне корабля, на тела людей навалилась скручивающая гравитация суперструны, ухудшающая самочувствие. Если внутри помещений фрегата она ощущалась как лёгкое покачивание, аналогичное покачиванию тел в невесомости, то вне защиты неприятные ощущения кратно возрастали, влияя на концентрацию, реакцию и зрение.
Какое-то время пришлось привыкать заново, хотя организм Дениса помнил прошлые прогулки по буеракам «Бича» и реагировал не слишком бурно. К тому же помогли новые адаптивные препараты, которыми всех космонавтов снабдили медики на Земле. Это были псибиотики нового поколения, помогающие поддерживать тонус и не обращать внимание на «кривизну» восприятия.
Не испытывал ничего подобного ранее только четвёртый член команды – Темир Назарбаев, но лейтенант был терпеливым человеком и делиться своими ощущениями ни с кем не стал. На вопрос Анатолия: «Ты как?» – он ответил: «Как после бокала шампанского на пустой желудок». И это была его единственная жалоба.
Катер сел на каменистый бугор, покрытый инеем, рядом с техноробом, который деловито «пасся» возле гигантской «лапки-присоски» длиной сто метров и толщиной не менее десятка. Вблизи было видно, что «подушка присоски» не просто пористая, она ажурна на всю толщину, и сквозь неё можно разглядеть то, чем заполнена «подушка» внутри. Если всмотреться, можно было увидеть полосу мерцающего голубоватого тумана.
Денис выбрался из катера, перевёл управление робота с автономного на ручное.
– Что обнаружил?
«Обезьян» перестал «обнюхивать» камни, поднял чешуйчатое рыло с тремя глазами видеокамер. Его компьютер не был запрограммирован на свободное интеллектуальное общение, но говорить умел.
– Следы оставлены субъектами массой до ста двадцати килограммов. Их было трое, если они были двуногими.
– А если шестиногими, то одно? – фыркнул Анатолий.
Робот промолчал.
Вслед за Денисом выбрались из катера и его спутники.
Иван Долгушин попрыгал, помахал руками.
– Нормально, командир, привыкаем потихоньку.
Назарбаев не стал следовать его примеру, лейтенанта тошнило, и он, сделав пару мелких шажков, остановился, растопырившись, как краб.
– Что, совсем плохо? – посочувствовал Долгушин.
– Голова кружится…
– Уколись адаптогенчиком.
– Не обращай внимания, я привыкну.
Анатолий подошёл вплотную к стенке «подушки», всмотрелся в её глубины.
– Натуральная губка… только поры больше. Как она не сминается под весом «гусеницы»?
– Материал корпуса не идентифицируется, но, наверно, очень прочный, как фуллерен.
– Всё равно у «гусеницы» таких размеров должна быть очень большая масса, никакой фуллерен не выдержит.
– Забей, это не главное, – сказал Иван.
– А что главное?
– Надо пролезть внутрь.
– Разве что разрезать корпус плазмером.
– Ищите люки, ворота, входы, какие-нибудь щели, – сказал Денис. – По-любому надо проникнуть внутрь и посмотреть, не остались ли там работающие узлы.
– Внутри вроде как туман светится, не радиация, случаем?
– Дай показания датчиков, – приказал Денис.
На груди робота протаял белый экран, по которому побежали строки бланк-сообщений.
– Вот, практически фоновые значения. Гравитация – ноль девяносто три, магнитное поле – пять тысячных, никакой радиации.
– Есть радиация, – ткнул пальцем в перчатке Анатолий в экран.
– Это «солнечный ветер», мы намного ближе к Солнцу, чем Земля.
Под «солнечным ветром» Денис имел в виду поток заряжённых частиц, испускаемый короной Солнца.
– «Ветер» нам не страшен. Но вот вопрос: что тут делали эти… двуногие?
– Может, приземлились, как и мы, – ответил Долгушин, – чтобы посмотреть на феномен, потоптались и улетели.
– Гипотеза не лишена оснований.
Разведчики разбрелись по бугристым плоскостям и куполам наносов, вокруг которых свернулась гигантская «гусеница». Трудно было представить, что её кто-то строил или выращивал, но ещё труднее было поверить в то, что она живое существо. По планетам типа Земли и даже Марса подобные создания ползать свободно не могли, имея вес, по прикидкам экспертов, от десятков до сотен миллионов тонн.
Обошли несколько «присосок», ориентируясь по следам «двуногих» исследователей из неведомого мира, посетивших «Бич» десятки миллионов лет назад. Не обнаружили ни одного люка, ни одной дыры.
Денис поднял катер над «гусеницей», и они с час кружили над ней, всматриваясь в ажурное тело гиганта в надежде найти хоть какое-то доказательство искусственности сооружения, равно как и естественности, и в конце концов нашли щель в стыке «головы гусеницы» с «хвостом». С трудом удалось посадить катер между «чешуйками-щетинками», вблизи вызывающими ощущение гигантской рыбьей чешуи.
– Осторожнее, полковник, – напомнила о себе Аурика.
– Не беспокойтесь, капитан, – ответил Денис. – Если здесь когда-то и бродило живое, то давно сдохло либо улетело домой.
Щель длиной в километр напоминала приоткрытую пасть апокалиптического кита.
Денис представил, как «гусеница» падает на «Бич», открывает рот, кричит от боли, свивается кольцом и замирает. Подумал: интересно, что произошло на самом деле? Почему монстр оказался на суперструне? Откуда он прибыл? Или «Бич» налетел на планету «гусениц» и разрушил её, захватив с собой пару экземпляров?
– Пойду на разведку, – сказал Анатолий, первым ступивший на нижнюю «губу» пасти.
– Пойдём вместе! – остановил его Денис. – Иван, вы на подстраховке.
Запустили вперёд робота, включили нашлемные фонари, двинулись по коричневому, усеянному снежком и толстым слоем инея крупнопористому покрытию «губы» внутрь «глотки», высота которой в некоторых местах достигала десятка метров.
Конечно, головой назвать эту конечную часть туловища «гусеницы» можно было с натяжкой: ни зубов, ни языка она не имела, однако всё-таки складывалось впечатление, что именно этим концом «гусеница» двигалась вперёд.
Углубились в «глотку» на пару сотен метров, отмечая постепенное уменьшение толщины инея и опавших замёрзших газов. Наткнулись на следы, точно такие же, какие обнаружили у «ног-присосок» гиганта.
– Оба-на! – сказал Анатолий, осветив овальные рубчатые вдавлины в инее размерами двадцать на сорок сантиметров. – Уж не слоны ли в ботинках топтались?
– Вселенная велика, друг Горацио, – философски заметил Денис, прислушиваясь к шёпоту интуиции: неуютное ощущение дряхлости и запустения нарастало, хотя видимой опасности «глотка гусеницы» не представляла. – Мы не единственные сущие в этой Вселенной. Где-то топчут землю и разумные слоны.
– Хотелось бы встретиться с людьми, а не со слонами, и уж точно не с ядовитыми змеями.
– Тут уж как повезёт. – Денис вызвал Долгушина: – Иван?
Никто не ответил. Наушники рации тускло шипели, изредка выстреливая в уши тоненькие взвизги.
– Странно…
– Корпус экранирует связь, – сказал Анатолий.
– Все диапазоны сразу?
– Ничего удивительного, если учесть, что материал этого монстра не поддаётся анализу. Может, он тоже представляет собой какой-нибудь артефакт, оставшийся с момента рождения Вселенной.
– Предложи идею Шестопалу.
– И предложу.
Остановились перед волнообразной стенкой высотой в полметра.
Здесь «глотка» сужалась, из плоской пористой губки превращаясь в бугристое пространство, напоминающее водную поверхность, застывшую в момент волнения. Лучи фонарей выхватили из темноты за вспучившейся волной барашки других волн, достигавших кое-где двухметровой высоты. Цвет всех волн был грязно-зелёный, с тусклым сизым налётом.
– Море, – сказал Анатолий. – Знаешь, на что это похоже?
– На замёрзшую воду.
– Но сначала она кипела. Видишь, какими кавернами покрыты волны?
– Вряд ли это вода.
– Да это я образно. Дальше пойдём?
Денис поворочал головой, освещая полость «глотки гусеницы», обнаружил на потолке точно такие же волны.
– Что-то мне эта пещера напоминает…
– Пасть кита.
– Нет, что-то из математики… или из геометрии. Какие-то эпюры.
– Ну и
