– Но в этом… нет необходимости…
– Есть, и ещё какая, – буркнул коричневолицый генерал Джи Эй Напалм. – Возможно, вам придётся отбиваться.
– От кого?! От русских?!
– От угонщиков корейского крейсера. И от русских тоже. Но мы имеем в виду лягушек-инопланетян.
Годвин засмеялся.
– Генерал Напалм имеет в виду морлоков.
– Но их там нет! Последнего оставшегося в живых морлока взяли в плен русские, команда Молодцова.
– А если прилетят их родичи? Вы подумали об этом?
Харрисон ошеломлённо посмотрел на заместителя директора НАСА. Годвин кивнул.
– Надо учитывать все варианты, капитан. Вам снова придётся работать на «Биче» по протоколу «Эль». Да и русские не такие уж белые и пушистые, какими вы их представляете. Итак, задача вам понятна?
– Д-да… если будет фиксированный…
– Карт-бланш на любые действия во славу Штатов получите при вылете. Ещё вопросы?
Харрисон собрался с мыслями.
– Мне нужен мой эксперт…
– Эдвин Балмер? Он включён в состав группы.
– Кто будет командовать экспедицией?
– На этот раз вы, капитан. У вас есть опыт, которого больше ни у кого нет. В функции майора Снайпса входит только защита ценного груза. Буксир и оборудование для выковыривания деструктора из-под завалов и запуска его к Земле уже погружены на борт «Ниагары». Я ответил на все ваши вопросы?
Харрисон молчал.
– Если нет вопросов, вы свободны.
Он механически поднялся, переживая бурю чувств, но всё же не дал им волю, на пороге кабинета обернулся, щёлкнул каблуками и вышел. В голове крутилась одна мысль: придётся воевать, придётся воевать…
Иллюстрация 9
На пути к «Бичу» сделали всего одну остановку – примерно на орбите Венеры, чтобы сориентироваться. Сама планета в этот момент находилась далеко и не была видна в телескопы корабля.
«Бич Божий» уже миновал орбиту второй планеты и был на пути к Меркурию, продолжая безостановочно двигаться к земному светилу словно брошенное каким-то великаном копьё. После того как сработали все четыре крякгена: китайский, индийский, американский и русский, – суперструна хоть и не провалилась в «трещину» пространства, порождённую синхронным импульсом генераторов «червоточин», зато потеряла скорость и развернулась торцом вперёд. Так она с тех пор и продолжала лететь в пустоте межпланетного вакуума – торцом вперёд, действительно напоминая копьё длиной в три миллиона километров. И ещё на ней остался след от работы крякгенов – шрам длиной в сто тысяч километров, прорезавший слой намёрзших на струну газов, льда и камня на всю глубину «шубы» – вплоть до самой струны.
– Интересно, что будет, когда «Бич» врежется в Солнце? – заметил как-то Анатолий Тихонов, по-прежнему исполняющий обязанности заместителя и помощника руководителя экспедиции, то есть Дениса.
Собрались в кают-компании во время остановки, вернее, инерциального скольжения фрегата, так как Аурика попросила час на контроль функционирования систем корабля, а делать было нечего.
Всего на борту «Енисея» на этот раз находилось восемнадцать человек: пять членов экипажа, научная группа, увеличившаяся до четырёх человек, группа экстремалов во главе с Денисом и команда спецназа в составе пяти бойцов. Её командир полковник Волин оказался немногословным и требовательным к подчинённым человеком, но бойцы его уважали, и Денис, оценив железную волю полковника и непоколебимую уверенность в своих силах, также проникся к нему уважением.
– Врежется – посмотрим, – меланхолично ответил на вопрос Анатолия Богатырёв; вместе с руководителем группы экспертов Шестопалом он составил её костяк, безоговорочно согласившись повторить вояж к «Бичу». – «Бич» вдвое длиннее диаметра Солнца, которое к тому же вращается с большой скоростью… в общем, будет интересно.
– Как вы думаете, он проткнёт Солнце? – поинтересовался Ваня Долгушин, также оставшийся в прямом подчинении Дениса. В прошлом походе к «Бичу» он проявил себя хорошо, и Денис не стал его заменять, лишь добавил в команду лейтенанта Темира Назарбаева из группы АСС, с которым работал уже больше года.
– Для этого нужна гораздо большая скорость, – вмешался в разговор Шестопал. – Под сотню тысяч километров в секунду, а не та, с которой движется «Бич». Диаметр[4] Солнца в два с половиной раза меньше длины «Бича», имея скорость в треть световой, он смог бы пробить Солнце насквозь, а так скорее всего застрянет в конвективной зоне.
– Но у Солнца низкая плотность, – заметил Анатолий.
– Согласен, даже в ядре оно всего лишь сто граммов на кубический сантиметр, не то что в ядре Земли. К тому же Валентин Теофилович прав, Солнце вращается[5] вокруг оси, что добавит нюансов в картину столкновения, поэтому невозможно предсказать, что случится, если «Бич» таки врежется в наше светило.
– «Бич» сгорит?
– Сама суперструна не пострадает, – сказал Шестопал, снимая очки дополненной реальности; он почти всё свободное время торчал в дебрях личного кванка. – Это одномерная линия вакуумного поля, причём вакуума не нынешнего. А вот всё, что находится на ней, испарится в ядерном огне.
Учёных закидали вопросами со всех сторон (в кают-компанию набилось пятнадцать человек), и пока они отбивались от шквала любопытства присутствующих, Денис вывел на стены помещения вид с бортовых видеокамер.
«Енисей» окружала глубокая бархатно-чёрная бездна, усыпанная россыпями звёзд. Планет не было видно, в том числе Земли, все они находились далеко, за десятки миллионов километров от этого района космоса, и тоже представляли собой искры света, не отличимые от звёзд. Солнце в передней полусфере обзора (так был ориентирован комплекс визуального обслуживания скафандров) виднелось более крупным, нежели привычное, не слишком ярким жёлто-оранжевым диском: специальные фильтры спасали человеческие глаза, уменьшая яркость светила. И чуть левее и ниже Солнца перечёркивала «небо» серебристая ниточка «Бича Божьего».
Разговоры в кают-компании стихли. Космонавты невольно увлеклись созерцанием чарующей мирной картины космоса, всегда действующей на людей как великое природное (равно – божественное) творение. Оно было прекрасно!
– Денис Ерофеевич, – раздался в наушнике рации голос Аурики, – мы готовы следовать дальше.
– Великолепно, – с облегчением ответил Денис; видимо, в данный момент он был единственным, кого не восхищала, а тревожила тишина и спокойствие космоса. Но всё же он не удержался от «командирского» вопроса, хотя и знал ответ (компьютер регулярно докладывал ему об изменении обстановки): – Никого подозрительного не заметили?
– Нет, – в один голос ответили Аурика и Егорыч.
– Примерно в трёх миллионах километров от нас, ближе к «Бичу», – добавил компьютер, – видна транспортно-технологическая платформа для добычи полезных ископаемых.
– Кому принадлежит?
– У меня нет данных по геологоразведке и добыче.
– Понаблюдай за ней.
– Принято к исполнению.
Ходили слухи, что имя компьютеру дали по имени конструктора кванкомов – квантовых компьютеров, которого звали Егором. Но так ли это было на самом деле, Денис не знал.
– Разрешите? – поднял руку Волин.
– Слушаю, Илья Трофимович, – повернулся к нему Денис.
– Мы, конечно, читали переданные нам материалы по объекту, но так и не поняли, с чем имеем дело. Не могли бы вы доходчиво объяснить бойцам, что такое «Бич»?
– Это не ко мне, – кивнул на сидящих экспертов
