– Изир, если встанешь рядом со мной, будет теплее, – обратилась я к ней. – Ты же укутана одеждой и не заденешь прикосновением ни меня, ни повелителя.

Я намеренно называла при непосвященных в наши отношения лицах сына повелителем.

– Я и не смогу на него воздействовать, – затравленно ответила филатини. – Я в его присутствии даже мысли читать не могу.

– Разрешаю подойти, – отозвался Лас, слегка отодвинув от меня хвост.

Филатини быстро юркнула ко мне и прижалась. Да она ледяная!

– Рус! Вы обещали не причинять нам вреда, а мы мерзнем! – крикнула я вперед, в темноту.

– Мы и не причиняем, – отозвалось многоголосье вокруг.

«Ясно», – грустно подумала я. В открытую эти русалы не пакостят, а тайком отрываются.

Нас слегка тряхнуло, и мы будто попали в кисель. Теперь кроме давящей темноты добавилось еще и такое чувство, что мы оказались в чем-то вязком. Пару раз пробовала наколдовать плед или лампу – без толку. Как-то непонятно магия вернулась. Может, это воздействие воды так сказывается?

– Первая завеса, – раздался вблизи напряженный голос Руса. – Сейчас пройдет ощущение тягучести. Еще две.

И ощущение киселя правда пропало. Я вздохнула, сбрасывая напряжение. Стало светлее. То тут то там проплывали светящиеся медузы. Смотрела как-то передачу, в которой говорили, что такие медузы водятся только на очень большой глубине.

«Так, не думать про глубину», – приказала я себе, так как думать, сколько над тобой метров воды, – это страшно. Покрепче обняла хвост сына. Лас ободряюще подмигнул, повернув на мгновение голову в мою сторону.

Тьма потихоньку рассеивалась, и стало легче. Но тут я увидела, что прямо на нас плывет гигантская рыбина. Косатка?!

– Рус! – тихо позвала я, бледнея.

Косатка открыла пасть и неслась на нас. Филатини, по-моему, попрощалась с жизнью и обмякла рядом, повиснув на хвосте змееваса. Косатка сомкнула челюсти.

– А-а-а! – заорала я, погрузившись вновь в темноту.

– Вторая завеса пройдена, – отозвался Рус наконец. – Перестань орать, женщина. У нас магический договор, не заставляй меня думать, что я сглупил, заключив его с тобой.

«Мама, это фантом, – послышался у меня в голове ласковый голос сына. – Нам ничего не угрожало».

«Предупреждай в следующий раз! – гаркнула я мысленно. – Я тут чуть богу душу не отдала от страха!»

«Извини, я не подумал, что ты не определяешь фантомов», – покаялся сын, а мне стало стыдно за свое поведение.

«И ты меня прости. Я не хотела на тебя кричать, даже мысленно», – попросила прощения я. Тут почувствовала, как кончик хвоста змееваса погладил меня по волосам. Терпимо, но я все же погрозила пальчиком в сторону Ласа. Кончик хвоста вернулся на свое место. Надо постараться воспринимать его просто как дополнительную руку, наверное.

Раздался грохот. Я испуганно ойкнула и заозиралась. К нам со всех сторон приближались твари, подобные тем, что я встретила в пещере, куда первоначально провалилась.

– Эй, Лас, это тоже фантомы? – спокойно спросила сына.

– Нет, – был дан мне напряженный ответ. – Это реальные существа. Зварги, поедающие плоть и душу твари.

Я выругалась, но тут увидела, что наши русалы руками отрывают тварям глаза, точнее, определенный глаз. И после этого зварги кулем опадают вниз.

Время шло, борьба продолжалась уже долго. Русалы вымотались, это было заметно по их замедлившимся движениям. Несколько русалов погибли, это была страшная смерть. Наблюдать, как живое существо истаивает с пронзительным криком, ужасно. Но еще ужаснее понимать свою беспомощность и безысходность.

Но ничто не может длиться вечно. И вот вновь поблизости звучит голос Руса:

– Третья завеса пройдена. Мы потеряли пятьдесят русалов, – обреченно выдохнул Рус. – Последний рубеж без них будет преодолеть сложнее. Приготовься, повелитель, уже недалеко.

Вокруг стало ощутимо теплее. Несмотря на ужасные потери среди русалов, я приободрилась. Пейзаж начал радовать светлыми оттенками. Я заметила подводную скалу, которая становилась все ближе. Как только мы вплотную подплыли к скале, Лас осторожно отпустил нас с филатини, Ари положил рядом со мной и вышел из сферы.

«Куда?!» – судорожно крикнула я ему мысленно и дернулась в его сторону.

«Мама, я могу дышать под водой, я же змеевас!» – с усмешкой отозвался сын.

– Эй, Раф, ты мне книгу про змеевасов обещал, помнишь? – обратилась я к застывшему на моей ладони на манер кольца саламандру, пытаясь растормошить его.

«Д-да! Я подарю тебе ее, только не отцепляй меня!» – взмолился Раф.

Я, хмыкнув, прекратила отцеплять дрожащего питомца. Обалдеть, и это благородный дракон!

Лас царапнул ладонь отросшими когтями и приложил ее к глыбе. И если бы я внимательно за ним не наблюдала, не заметила бы, как он начал бледнеть и будто уменьшаться в размерах.

«Что за черт?! – ругнулась я. – Лас! Лас, что с тобой?!»

Сын не отзывался. Мне стало плохо.

– Рус, образуй вокруг меня отдельную сферу, я к сыну иду, – громко сказала ближайшему русалу я.

Давно уже поняла, что мне тяжело отличить его от сородичей, если сам Рус того не хочет.

И, оставив Ари на попечение очнувшейся филатини, прыгнула в сторону змееваса. В три шага достигла его и попыталась оторвать от стены, но ничего не выходило. Рядом материализовался Рус.

– Камень тянет энергию, – глухо отозвался Рус. – А мы не можем смягчить воздействие, так как понесли потери.

– Что можно сделать, чтобы помочь ему? – нервно спросила русала.

– Мы не знаем, этот рубеж – только для повелителя, – сказал Рус.

А меня такая злость взяла! Я тут под толщей воды, совсем близко погибает мой названый сын, а я ничего не могу сделать. Только наблюдать, как он медленно оседает на каменное дно.

Сама не заметила, как со злости оторвала от пальца саламандра и открыла ему рот. Полоснула по ладони его клыками.

– Ах, тебе крови надо, тварь ты итасская?! – рыкнула я каменной глыбе. – Да чтоб тебя камнееды какие-нибудь пожрали! На, подавись моей кровью, добровольно даю. Я сегодня добрая, – сказала как выплюнула я и с силой