– Лас, а ты мысленно какое-то слово при гипнозе используешь, ну, когда воздействуешь на сознание? – решила спросить сына.
– Нет, кажется, – задумался змеевас. – Никогда не задумывался, если честно.
– И еще вопрос: ты всегда голышом ходишь? – кивнула я на его голый торс. Мне в принципе фиолетово, не пятилетний малыш, но вдруг заболеет.
«О, режим „мама“ включился», – съехидничал внутренний голос.
Лас удивленно оглядел себя, посмотрел на меня в свитере и джинсах и надетой поверх всего этого великолепия мантии. Я же отстраненно подумала, что такая одежда ему бы тоже подошла. Змеевас задумался на миг – и вуаля, на его торсе появился свитер.
– Как ты это сделал? – выдохнула я. – Магии же у тебя нет.
– Это не я, – улыбнулся парень-змей, – это ты. Я ощутил отголоски тепла твоей магии, так приятно, будто снова по волосам гладишь.
– Вот как, – удивилась я. – Странно. Очень странно.
«Хочу вернуться к Ор – Ро со всеми, кого обещала отсюда забрать!» – мысленно сильно пожелала я и даже глаза зажмурила.
Тишина. Открыла глаза. Стоим втроем: я, Лас и Раф все в том же коридоре около столовой.
Ну почему?! Ладно, хватит рефлексировать!
– Пойдем к девушке-метаморфу, – буркнула я.
И мы пошли – поползли – побежали.
Когда оказались около камеры, меня опять передернуло от ощущения безысходности, царящего здесь. Дверь в камеру нам открыл очередной лысый магелан, поклонился Ласу и исчез, испарившись в воздухе.
«Они вообще материальны?» – мелькнула странная мысль, но тут же исчезла, ведь один такой нес меня на руках.
Девушка все так же сидела, вжавшись в стену. Я, с разрешения сына, подошла к ней вплотную и взяла за руку, чтобы поднять. Меня тут же прошило от головы до пят дикой болью. Но боль была не моя, а ее, Ари.
Перед моим мысленным взором проносились картины того, как девушка попала сюда. Вот ее провожает отец, улыбается и говорит, что ждет на выходе. Ари хохочет, что вернется быстрее, чем отец успеет соскучиться, и с группой своих сокурсников заходит в Лабиринт. Ари меняет облик на мужской, так как девушки редко проходят Лабиринт Силы. Вот они с двумя девушками попадают в ловушку деревьев, которые умеют перемещаться. И каждая медленно теряет сознание, обвитая корнями, а Ари сопротивляется. Вот она видит своего сокурсника Рика, который разрубает обвивший шею девушки корень и вытягивает ее из смертельных объятий.
Вспышка. Ари и Рик попали в очередную ловушку – теневую паутину. Вперед выползает огромный страшный паук. Паук мысленно задает вопрос, на что они готовы, чтобы выжить. Предательство Рика, боль от осознания. Рик говорит пауку про то, что Ари – девушка-метаморф, одна из последних метаморфов империй.
«Это конец. Прости, папа», – мелькает мысль. В следующий раз она приходит в себя комнате змееваса, тот нависает над ней и предлагает заслужить, чтобы магия вернулась. Девушка, не думая, нападает на змееваса, и ее пронзает новая боль от взгляда змея.
Сильные руки отрывают меня от девушки. Боль отступает, я проваливаюсь в спасительную темноту.
Я начала приходить в себя. Кто-то заботливо гладил меня по руке, но это все, что я запомнила, прежде чем опять уплыть в небытие.
– Мама, мамочка… – шепчет взрослый мужской голос.
«Привет, шиза, – поздравляю я себя. – Взрослые мужики мерещатся, зовущие тебя мамой. Это точно диагноз».
– Мама, проснись! Ты спишь уже слишком долго, – грустный и такой знакомый голос… Лас?
– Лас?! – открываю глаза. Передо мной склонился змеевас. Взрослый. Тот, которого я встретила в зыбучих песках, только рожки так и остались небольшими. А так – красавец-змеевас. В полном расцвете сил, так сказать. – Как ты повзрослел?
– Быстро. Ты дотронулась до метаморфа, и Лабиринт начал тянуть вашу магию. Этого не должно было произойти, но что-то пошло не так, – глухо сказал Лас. – Ты что-то видела перед тем, как пришла боль?
– Да, как она попала к тебе. Ох, ребенок, ты теперь совсем взрослый, – глупо улыбнулась я.
– Нашла чему улыбаться, – несмело усмехнулся сынуля. – Как себя чувствуешь?
– Встать хочу. Я просто спала? – спросила, садясь на кровати. Надо же, свою уступил сыночек. – Как девушка?
– Вначале без сознания была, а потом постепенно погрузилась в сон. Ее нужно уводить отсюда или совсем скоро она растворится в Лабиринте, – ответил Лас.
– Ясно. А где моя зверюшка? – задала следующий вопрос.
«Сама ты зверюшка! – тут же услышала в голове угрюмый голос Рафа. – Испугала ты нас, самка!»
Саламандр нашелся около зажженной свечки, он обвивал ее хвостом, а кончик вообще опустил в пламя. Голова Рафа лежала на передних лапках.
«Я тут библиотеку нашел, пока ты в отключке валялась, книги почитал. Так вот, можно выйти из-под гипноза змееваса, вот ведь слово ты удачное придумала, испытав сильный стресс. Может, мне тебя поджечь?» – заинтересованно подняв мордочку над передними лапками, спросил Раф.
– А может, мне тебе хвост оторвать? – раздраженно спросила его я. – Хоть исполню мечту детства: узнаю, отрастает ли у вас хвост заново. Где сейчас Ари, девушка-метаморф? – обратилась я уже к сыну.
– В соседней комнате, – ответил Лас. – С филатини. Но и она не может вернуть метаморфа в нормальное состояние. С русалами тебе самой разговаривать, передо мной они не появляются, – усмехнулся змеевас. – Боятся.
В купальне, где я прошлый раз общалась с русалами, царили полумрак и тишина. Лас обшарил всю ее вдоль и поперек, ничего подозрительного не нашел и пополз к выходу. Прошипел что-то грозно в пустоту и был таков.
Я подошла к тому углублению, где купалась ранее. Закатала штанины, сняла носки и кроссовки, опустила ступни в воду. Ничего не происходило. Странный народ. То сами просили вытащить, то не выходят.
Пока болтала ножками в воде, осматривалась. Приятный полумрак, приглушенный голубоватый свет от пола и стен, плеск воды… Романтика. Эх, сюда бы массажиста… Или
