Я заняла свое место по центру крыши, прямо между тарелок.

С тревогой подметила, что Николай пригласил на демонстрацию капитана дворцовой стражи, а также двух генералов и нескольких королевских советников. Оставалось надеяться, что они не ждали ничего из ряда вон выходящего. Моя сила проявляла себя лучше всего в темноте, а длинные белые ночи ставили на ней крест. Я попросила Давида перенести демонстрацию на поздний вечер, но он просто покачал головой.

– Если они сработают, то всем хватит зрелищности. А если нет, что ж, взрыв – сам по себе зрелище.

– Давид, по-моему, ты только что пошутил.

Парень недоуменно нахмурился.

– Разве?

По совету Николая Давид применил его метод с «Волка волн» и использовал в качестве сигнала свисток. Он выдал звонкую трель, и зрители попятились к куполам, освобождая нам пространство. Я подняла руки. Когда Давид снова свистнул, призвала свет.

Он вошел в меня золотым потоком и вспыхнул из ладоней двумя яркими лучами. Те попали в тарелки, отражаясь ослепительным блеском. Красиво, но не эффектно.

Затем Давид опять подул в свисток, и тарелки слегка повернулись. Свет отскочил от зеркальных поверхностей, умножившись во много раз и собравшись в два горящих белых столба, пронзивших сумеречное небо.

Из толпы раздались «ахи» и «охи», и люди прищурили глаза. Надеюсь, это зрелище их впечатлило.

Лучи рассекли воздух, источая волны каскадного сияния и мерцающего жара, словно прожигали сам небесный купол. Давид в очередной раз издал короткий свист, и лучи слились в один сплавленный клинок света. На него было невозможно смотреть. Если разрез можно сравнить с ножом в моей руке, то это – меч.

Тарелки наклонились, и луч опустился ниже. Толпа вскрикнула в изумлении, когда свет полоснул по опушке леса, выравнивая верхушки деревьев.

Тарелки накренились сильнее. Луч прошелся по берегу озера и остановился на воде. В воздух с громким шипением поднялось облако пара, и на секунду вся поверхность озера закипела.

Давид испуганно подул в свисток. Я поспешно опустила руки, и свет исчез.

Мы подбежали к краю крыши и уставились на представшую перед нами картину.

Казалось, будто кто-то взял бритву и срезал верхнюю часть леса ровно по диагонали – от верхушек деревьев к берегу. Там, где луч коснулся земли, осталась зияющая траншея, идущая к самой линии воды.

– Сработало, – ошеломленно произнес Давид. – Это действительно сработало.

Последовала пауза, а затем Зоя разразилась смехом. К ней присоединился Сергей, а потом и Мария с Надей. Внезапно все начали хохотать и радостно кричать – даже угрюмый Толя, который закинул ошарашенного Давида на свои широкие плечи. Солдаты обнимали гришей, королевские советники – генералов, а Николай закружил Пажу по крыше, в то время как капитан стражи кинулся радостно обнимать меня.

Мы вопили, свистели и прыгали на месте, отчего казалось, что весь дворец ходил ходуном. Когда Дарклинг решит напасть, ничегой будет ждать большой сюрприз.

– Побежали смотреть! – крикнул кто-то, и мы слетели вниз по ступенькам, как дети при звуке звонка на перемену, хихикая и врезаясь в стены.

Мы промчались по купольному залу и распахнули двери, вываливаясь всей гурьбой на улицу. Когда все побежали к озеру, я резко остановилась.

По тропинке из лесного туннеля шел Мал.

– Иди, – сказала я Николаю. – Я догоню.

Мал наблюдал за нашим приближением, но избегал моего взгляда. Я заметила, что его глаза налиты кровью, а на скуле выступил отвратительный синяк.

– Что произошло? – спросила я, поднимая руку к его лицу. Парень отшатнулся, быстро кидая взгляд на слуг, стоящих у дверей Малого дворца.

– Споткнулся о бутылку кваса. Ты что-то хотела?

– Ты пропустил демонстрацию.

– Сегодня не моя смена.

Я проигнорировала болезненный укол в груди и продолжила:

– Мы идем к озеру. Хочешь с нами?

На секунду он будто замешкал, но потом покачал головой.

– Я ненадолго, только деньги заберу. В Большом дворце начинается карточная игра.

Осколок над моим сердцем вошел глубже.

– Тебе не помешало бы переодеться. Такое впечатление, будто ты спал в этой одежде. – Я тут же пожалела об этих словах, но Мала они, похоже, не задели.

– Наверное, потому что так и есть. Что-нибудь еще?

– Нет.

– Моя правительница. – Он резко поклонился и одним прыжком преодолел ступеньки, словно желал побыстрее от меня убраться.

Я не спеша двинулась к озеру, надеясь, что боль в сердце ослабнет. Радость от успешной демонстрации испарилась, оставив вместо себя пустоту, будто я стала колодцем, в который можно кричать и услышать в ответ только эхо.

Гриши обходили траншею вдоль берега, выкрикивая измерения с растущими триумфом и восторгом. Она была чуть больше полуметра в ширину и столько же в глубину – борозда обугленной почвы, тянувшаяся до края воды. Срубленные верхушки деревьев лежали в лесу кучкой веток и коры. Я провела рукой по одному из упавших стволов. Дерево было гладким, ровно срезанным и все еще теплым на ощупь. Вспыхнуло два небольших пожара, но проливные быстро все погасили.

Николай приказал слугам принести еду и шампанское, и весь оставшийся вечер мы провели на берегу. Генералы и советники ушли пораньше, но капитан и его стражи остались. Они сняли кители и обувь и зашли в воду. Вскоре все решили, что им плевать на мокрую одежду, и начали плескаться, брызгаясь и топя друг друга, а затем устраивая заплывы на скорость до небольшого островка. Никого не удивило, что побеждали всегда проливные, выплывая с помощью «внезапно возникших» волн.

Николай и его шквальные предложили покатать нас на недавно построенном судне, которое он окрестил «Зимородком». Поначалу все отнеслись к этому настороженно, но после того, как первая группа храбрецов вернулась, размахивая руками и лепеча о настоящем полете, люди выстроились в очередь. Я поклялась, что мои ноги больше никогда не оторвутся от земли, но в конце концов сдалась и присоединилась к остальным.

Может, дело в шампанском, или же я просто знала, чего ожидать, но «Зимородок» казался легче и грациознее, чем «Колибри». Хоть я все равно вцепилась в кубрик обеими руками, мое настроение начало подниматься вместе с воспарившим кораблем.

Я набралась смелости и посмотрела вниз. Там простиралась территория Большого дворца, расчерченная белыми гравийными дорожками. Я увидела крышу теплицы гришей, идеальный круг фонтана с двуглавым орлом, блеск золотых дворцовых ворот. Затем мы пролетели над особняками и длинными прямыми бульварами верхнего города. Улицы полнились людьми, празднующими белые ночи. Я заметила жонглеров и актеров на ходулях на Герском проспекте, танцоров, кружащихся на яркой сцене в одном из парков. Из судов на канале доносилась музыка.

Мне хотелось остаться здесь навсегда, окруженной потоком ветра, наблюдая за крошечным идеальным миром под нами. Но в конце концов Николай развернул корабль и вернул нас на озеро медленной, нисходящей дугой.

Сумерки углубились до роскошного фиолетового оттенка. Инферны зажгли костры на берегу и где-то в темноте