Осознание этого заставило нас обоих замолчать. В комнате стало неестественно тихо. Мал сделал осторожный шаг в мою сторону. Затем пересек расстояние между нами двумя широкими шагами. Одной рукой взял меня за талию, а другую поднял к щеке. Ласково заставил меня поднять голову.
– Вернись ко мне, – прошептал он. Мал привлек меня к себе, но когда наши губы соприкоснулись, я что-то заметила краем глаза.
За Малом стоял Дарклинг. Я окаменела.
Мал отстранился.
– Что такое?
– Ничего. Просто… – Я замолкла. Не знала, что сказать.
Дарклинг не исчезал.
– Скажи ему, что видишь меня, когда стоишь в его объятиях, – прошептал он.
Я зажмурилась.
Мал опустил руки и отошел от меня, сжимая кулаки.
– Ну, наверное, это все, что мне следовало знать.
– Мал…
– Зря ты меня не остановила. Все это время я стоял здесь и распинался, как дурак. Если ты меня не хочешь, нужно было сразу так и сказать.
– Не расстраивайся, следопыт, – произнес Дарклинг. – Любого мужчину можно оставить в дураках.
– Дело не в этом… – возразила я.
– В Николае?
– Что? Нет!
– Еще один отказник, Алина? – усмехнулся Дарклинг.
Мал с отвращением покачал головой.
– Я позволил ему вытеснить меня. Встречи, собрания совета, званые ужины. Я дал ему убрать себя с дороги. Просто ждал и надеялся, что ты достаточно по мне соскучишься, чтобы послать их всех к чертям собачьим.
Я сглотнула, пытаясь не смотреть на ехидную улыбку Дарклинга.
– Мал, Дарклинг…
– Не хочу о нем больше слышать! И о Равке, и об усилителях – обо всем! – Он резко рассек рукой воздух. – С меня хватит. – Мал крутанулся на каблуках и решительно пошел к двери.
– Стой! – Я побежала за ним и потянулась к его руке.
Парень так быстро развернулся, что я едва в него не врезалась.
– Не надо, Алина.
– Ты не понимаешь…
– Тебя передернуло. И попробуй скажи, что нет.
– Да, но не из-за тебя!
Парень грубо рассмеялся.
– Я знаю, что твой опыт небогат. Но я целовал достаточно девушек, чтобы знать, что это значит. Не беспокойся. Больше этого не произойдет.
Слова ударили меня, словно пощечина. Мал захлопнул за собой дверь.
Я замерла, глядя на нее. Потянулась и дотронулась до костяной ручки.
«Ты можешь все исправить, – сказала я себе. – Сделать все правильно». Но я продолжала стоять, как статуя. Слова Мала звенели в ушах. Я закусила губу, чтобы сдержать всхлип, от которого сотрясалась грудь. «Вот так, – подумала я, и по щекам потекли слезы. – Чтобы прислуга не услышала». Между моих ребер зародилось неприятное чувство – твердый, яркий осколок боли, пронзивший меня под грудину и давивший на сердце.
Я не слышала, как приблизился Дарклинг, только ощутила его присутствие. Его длинные пальцы убрали волосы с моей шеи и замерли на ошейнике. Когда он поцеловал меня в щеку, его губы были холодными.
ГЛАВА 19
Рано утром я застала Давида на крыше Малого дворца, где начали устанавливать его гигантские зеркальные тарелки. Он создал временное рабочее пространство в тени одного из куполов, и оно уже сплошь покрылось блестящими осколками и листками черновиков. Легкий ветерок шелестел их краями. На полях одного из них я узнала каракули Николая.
– Как идут дела? – спросила я.
– Лучше, – ответил парень, изучая гладкую поверхность ближайшей тарелки. – Думаю, я правильно рассчитал кривизну. Скоро мы сможем их опробовать.
– Как скоро? – Нам продолжали приходить противоречивые доклады о местоположении Дарклинга, но если он пока и не закончил создавать свою армию, то времени явно осталось мало.
– Через пару недель, – ответил Давид.
– Так долго?
– Мы работаем не на скорость, а на качество, – проворчал он.
– Давид, мне нужно знать…
– Я уже рассказал тебе все, что знал о Морозове.
– Дело не в нем. Не совсем. Если… если я захочу снять ошейник… Как мне это сделать?
– Никак.
– Не сейчас. Но потом, когда мы…
– Нет, – перебил Давид, не глядя на меня. – Он не такой, как другие усилители. Его нельзя просто снять. Тебе придется сломать его, нарушить структуру. Результат будет катастрофичным.
– Насколько?
– Точно сказать не могу. Но, уверен, Каньон в сравнении с ним покажется незначительной помехой.
– О… – тихо произнесла я.
Значит, такой же результат ждет с оковой. Кем бы я ни становилась, обратного пути нет. Я надеялась, что видения – последствия укуса ничегои, и его действие каким-то образом прекратится, когда рана заживет. Но, похоже, этого не произойдет. А даже если и заживет, я все равно буду навсегда связана с Дарклингом через силу ошейника. И вновь в моей голове возник вопрос: почему он не захотел лично убить морского хлыста и связать нас еще более крепкими узами?
Давид взял пузырек с чернилами и начал крутить его между пальцами. Вид у него был несчастный. «Не просто несчастный, – подумала я. – Виноватый». Это он скрепил нашу связь и навечно обмотал мою шею цепями.
Я ласково забрала у него пузырек.
– Если бы ты отказался, Дарклинг просто нашел бы кого-то другого.
Парень дернулся, изобразив что-то среднее между кивком и пожатием плечами. Я поставила чернила на дальний край стола, куда не могли дотянуться его дрожащие пальцы, и развернулась, чтобы уйти.
– Алина…?
Я остановилась и оглянулась. Щеки парня залились яркой краской. Теплый ветерок взъерошил его косматую копну волос. Слава святым, его ужасная стрижка начала отрастать.
– Я слышал… слышал, что на корабле была Женя. С Дарклингом.
Мне стало немного грустно за подругу. Значит, Давид не был безразличен к ней.
– Да.
– С ней все хорошо? – спросил он с надеждой в голосе.
– Не знаю, – не стала я кривить душой. – Было, когда мы сбежали. – Но если Дарклинг знал, что она нас отпустила, то мог и наказать девушку. Я замешкала. – Я молила ее уйти с нами.
Давид поник.
– Но она осталась?
– Не думаю, что у нее был выбор. – Самой не верилось, что я оправдывала Женю, но мне не хотелось, чтобы мнение Давида о ней изменилось в худшую сторону.
– Я должен был… – Похоже, парень и сам не знал, как закончить это предложение.
Мне хотелось сказать ему что-то утешительное, обнадеживающее. Но в моем прошлом накопилось так много ошибок, что в голову не приходило ничего, что не отдавало бы фальшью.
– Каждый делает то, что в его силах, – пробормотала я.
Тогда Давид посмотрел на меня, и на его лице читалось сожаление. Что бы я ни говорила, мы оба знали жестокую правду. Мы стараемся изо всех сил. Делаем все возможное. Но, как правило, от этого ничего не меняется.
* * *Мое мрачное настроение продержалось аж до следующей встречи в Большом дворце. План Николая, похоже, работал. Хоть Василий все еще приходил на собрания совета министров, с каждым разом он являлся все позже и позже, и частенько засыпал на них. Однажды, когда он не пришел, Николай вытащил его из кровати, радостно настаивая на том, чтобы брат быстрее одевался, так как без него мы не справимся. Василий,
