Я знала, что поспать мне не удастся, потому взяла одну из библиотечных книг – старый путеводитель, в котором перечислялись все известные памятники Равки – и устроилась на кровати. Во мне еще теплилась слабая надежда, что он укажет, где искать арку.

Я пыталась сосредоточиться, но поймала себя на том, что снова и снова перечитываю одно и то же предложение. Голова гудела от шампанского, а влажные ноги так и не согрелись после озера. Возможно, Мал уже вернулся со своей карточной партии. Можно постучать в его дверь, но что мне сказать?

Я отбросила книгу в сторону. Я не знала, что сказать Малу. В последнее время эта проблема возникала все чаще и чаще. Но, быть может, нужно просто начать с правды: что я растерялась и запуталась, и, возможно, теряю рассудок. Что иногда я пугаю саму себя и так сильно по нему скучаю, что это вызывает почти физическую боль. Мне стоило хотя бы попытаться преодолеть раскол между нами, пока не стало слишком поздно. Что бы он ни подумал обо мне после, хуже все равно уже некуда. Я переживу еще один отказ, но не вынесу, если даже не попытаюсь наладить наши отношения.

Я выглянула в гостиную и спросила Тамару:

– Мал здесь?

Та покачала головой.

Я проглотила свою гордость и поинтересовалась:

– Ты знаешь, куда он пошел?

Девушка вздохнула.

– Обувайся. Я отведу тебя к нему.

– Так где он?

– В конюшне.

Предчувствуя неладное, я нырнула обратно в спальню и быстро натянула обувь. Затем мы с Тамарой вышли из Малого дворца и зашагали по газону.

– Ты уверена, что хочешь этого? – спросила она.

Я не ответила. Что бы она ни собиралась показать, мне это вряд ли понравится. Но я не хотела возвращаться в комнату и просто прятать голову под одеяло.

Мы спустились по небольшому склону за баней. Лошади ржали в загоне. В конюшне было темно, но в тренировочных залах горел свет. Я услышала крики.

Самый большой зал представлял собой обычный сарай с грязным полом и стенами, завешанными разнообразным оружием. Обычно здесь Боткин раздавал повинности ученикам-гришам и гонял их по строевой подготовке. Но сегодня помещение было забито людьми: по большей части солдатами, а еще гришами и некоторыми слугами. Все кричали, толкались и пытались любым способом подойти ближе, чтобы рассмотреть, что творилось в центре помещения.

Неузнанные, мы с Тамарой пробирались через толпу. Я увидела двух придворных следопытов, нескольких солдат из полка Николая, группу корпориалов и Зою, которая кричала и хлопала вместе с остальными.

Я почти протолкалась к свободному месту в центре, когда заметила шквального с поднятым кулаком и оголенной грудью, ходящего внутри круга из зрителей. «Эскиль», – вспомнила я одного из гришей, путешествующих с Федором. Он фьерданец и выглядел соответствующе – голубые глаза, почти белые волосы, высокий рост и настолько широкий торс, что он почти полностью перекрывал мне обзор.

«Еще не поздно, – подумала я. – Можешь развернуться и сделать вид, что тебя здесь не было».

Я словно приросла к месту. Знала, что увижу, но все равно изумилась, когда Эскиль отошел и я впервые приметила Мала. Как и шквальный, он был полуголым, грудь и спина в грязи, смешанной с потом. Его костяшки покраснели от ссадин. По щеке текла струйка крови из пореза под глазом, хоть парень, похоже, вовсе его не замечал.

Шквальный перешел в атаку. Мал блокировал первый удар, но следующий пришелся ему по почкам. Он закряхтел, опустил локоть и попытался ударить шквального в челюсть.

Эскиль уклонился и широкой дугой рассек рукой воздух. Осознав, что он призывает свою силу, я запаниковала. Ветер эфиреала взъерошил мне волосы, и в следующую секунду ноги Мала оторвались от земли. Эскиль махнул другой рукой, и тело Мала взмыло вверх, врезаясь в крышу сарая. Он парил несколько секунд, прижатый к деревянным балкам силой гриша. А затем Эскиль уронил его. Парень рухнул на грязный пол с такой силой, что должен был переломать себе все кости.

Я вскрикнула, но звук затерялся в реве толпы. Один корпориал громко поощрял Эскиля, другой кричал Малу, чтобы вставал.

Я протолкнулась вперед, и на моих ладонях засиял свет, но тут Тамара схватила меня за рукав.

– Ему не нужна твоя помощь.

– Мне все равно! – прорычала я. – Это нечестная битва! Это против правил! – Гришам строго запрещалось использовать свои способности в тренировочных залах.

– Правила Боткина не распространяются после темноты. Это бой, а не тренировка.

Я выдернула руку из ее хватки. Лучше злой Мал, чем мертвый.

Он стоял на четвереньках и пытался подняться. Меня поразило, что он вообще смог пошевелиться после атаки шквального. Эскиль вновь поднял руки. На полу закружился вихрь из пыли. Я призвала свет, наплевав на то, что об этом подумают Тамара с Малом. Но тут парень перекатился, избегая потока ветра, и вскочил на ноги с удивительной прытью.

Эскиль нахмурился и осмотрел периметр, просчитывая свои варианты. Я догадывалась, о чем он думал. Эфиреал не мог просто дать волю ветру, иначе рисковал сбить нас всех с ног, а возможно, и снести часть конюшни. Я ждала, крепко ухватившись за свет и не зная, что делать.

Мал тяжело дышал, согнувшись пополам и схватившись за бока. Скорее всего, как минимум одно ребро у него сломано. Повезло, что позвоночник цел. Я мысленно молила его, чтобы он сдался. Вместо этого парень выпрямился, зашипев от боли. Затем покрутил плечами, выругался и сплюнул сгусток крови. К моему ужасу, он сжал кулаки и подозвал шквального к себе. Толпа разразилась новыми криками.

– Что он делает? – простонала я. – Его же убьют!

– Да все с ним будет хорошо, – отмахнулась Тамара. – Я видела его в ситуациях и похуже.

– Что?!

– Он дерется почти каждую ночь, когда трезв. А порой и когда пьян.

– Он дерется с гришами?

Тамара пожала плечами.

– Вообще-то у него хорошо выходит.

Вот чем Мал занимался по ночам? Я вспомнила все утра, когда он появлялся с синяками и царапинами. Что он хотел этим доказать? На ум пришли слова, которые я беспечно бросила, когда мы возвращались с вечеринки: «Мне не нужен груз в виде армии беспомощных отказников».

Очень жаль, что назад их не вернешь.

Шквальный сделал вид, что прыгает влево, после чего поднял руки для очередного нападения. В круге задул ветер, и ноги Мала вновь оторвались от пола. Я сцепила зубы, думая, что сейчас его метнут в ближайшую стену. Но в последнюю секунду парень развернулся, вырываясь из воздушной хватки, и кинулся на растерявшегося шквального.

Эскиль громко охнул, когда Мал наскочил на него, прижимая руки гриша, чтобы тот не мог воззвать к своей силе.