– Я хочу ее вернуть, – хрипло ответил он.

– Я не могу вернуться! – закричала я, наплевав, что кто-то услышит. – Даже если ты заберешь ошейник и чешую морского хлыста, мою силу из меня не вырезать.

– А если бы я смог? Ты бы позволила? Ты бы отдала ее?

– Ни за что.

Правдивость этих слов повисла в воздухе между нами. Мы замерли в тени леса, и я почувствовала, как осколок в моем сердце провернулся. Знала, что он оставит после себя, когда боль утихнет: одиночество, пустоту, глубокую рану, которая никогда не заживет, отчаянный край бездны, которую я однажды увидела в глазах Дарклинга.

– Пошли, – наконец сказал Мал.

– Куда?

– В Малый дворец. Я не могу просто бросить тебя в лесу.

Мы молча поднялись по холму и вошли во дворец через покои Дарклинга. В гостиной, к счастью, оказалось пусто.

У двери в свою комнату я повернулась к Малу.

– Я вижу его. Дарклинга. В библиотеке. В часовне. В тот раз в Каньоне, когда «Колибри» чуть не разбилась. В своей комнате, в ночь, когда ты пытался меня поцеловать.

Парень уставился на меня.

– Я не знаю, видения это или визиты. Не хотела говорить тебе, потому что думала, что схожу с ума. И еще потому, что мне кажется, что ты меня боишься.

Мал открыл рот, закрыл, снова открыл. Даже теперь я все равно надеялась, что он начнет все отрицать. Вместо этого он повернулся ко мне спиной. Зашел в покои стражей, остановившись, чтобы взять бутылку кваса со стола, и тихо закрыл за собой дверь.

Я приготовилась ко сну и залезла под покрывало, но ночь выдалась слишком жаркой. Отбросила его к подножью кровати. Лежала на спине и смотрела на обсидиановый купол с созвездиями. Мне хотелось постучать в дверь Мала, сказать, что я сожалею, что все испортила, что мы должны были въехать в Ос Альту вместе, держась за руки. Но изменило бы это хоть что-нибудь?

«Такие люди, как мы с тобой, не могут вести обычную жизнь».

Никакой обычной жизни. Только битвы, страх и загадочные удары тока, от которых подгибались ноги. Я так долго мечтала стать девушкой, которая понравилась бы Малу. Возможно, теперь этому не бывать.

«Таких, как мы, больше нет, Алина. И никогда не будет».

Глаза защипало от горячих яростных слез. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы никто не услышал мои всхлипы. Когда их поток остановился, я впала в беспокойный сон.

– Алина.

Я проснулась от нежного прикосновения губ Мала, легонько касавшихся моего виска, век, бровей. Свет от лампы на тумбочке заблестел в его каштановых волосах, когда парень наклонился, чтобы поцеловать изгиб моей шеи.

На секунду я замешкалась, – сбитая с толку, не до конца проснувшаяся, – но затем обхватила его руками и прижала ближе. И плевать, что мы поссорились, что он поцеловал Зою и ушел от меня, что все казалось таким невероятным. Единственное, что имело значение, это то, что он передумал. Мал вернулся, и я больше не одинока.

– Я скучала по тебе, Мал, – пробормотала я ему на ухо. – Очень сильно.

Мои руки прошлись по его спине и сплелись на шее. Парень снова меня поцеловал, и я счастливо вздохнула от долгожданной теплоты его губ. Он налег на меня всем телом, и я провела ладонями по напряженным мышцам его рук. Если Мал будет со мной, если он любит меня, то надежда еще есть. Сердце громко билось в груди, а по телу пульсировал жар. Не было слышно ни звука, кроме нашего дыхания и шороха тел. Он целовал мою шею, ключицу, упивался кожей. Я вздрогнула и прильнула ближе.

Ведь мне этого хотелось, не так ли? Найти способ, как заделать брешь между нами? Тем не менее, меня охватила паника. Мне хотелось посмотреть ему в глаза, понять, что все наладилось. Я взяла его лицо в руки, подняла за подбородок и, когда мы встретились взглядами, съежилась от ужаса.

Я смотрела в глаза Мала – его родные, голубые глаза, которые знала лучше, чем свои. Вот только они не были голубыми. В тусклом свете лампы они мерцали серым кварцем.

Тогда он улыбнулся – холодной, хитрой улыбкой, которая никогда раньше не затрагивала его губ.

– Я тоже скучал, Алина. – Этот голос… Суровый и гладкий, как стекло.

Лицо Мала расплылось в тени, а затем вновь сформировалось, как образ из тумана. Бледное, прекрасное; эта густая копна смольных волос, эта идеальная линия челюсти…

Дарклинг ласково опустил ладонь мне на щеку.

– Скоро, – прошептал он.

Я закричала. Он обратился тенью и исчез.

Я выбралась из кровати, обхватила себя руками. Кожа покрылась мурашками, тело трясло от ужаса и проходящего возбуждения. В любую секунду в дверь могли ворваться Тамара или Толя. С языка уже срывалась ложь.

«Кошмар», – скажу я. И слово прозвучит твердо, убедительно, несмотря на колотящееся в груди сердце и крик, застрявший в горле.

Но в комнате было тихо. Никто не пришел. Я продолжала стоять и дрожать во мраке.

С трудом сделала вдох. Затем еще один.

Когда ноги перестали подгибаться, я надела халат и выглянула в гостиную. Там никого не было.

Закрыла дверь и прижалась к ней спиной, глядя на смятую простынь на кровати. Сна мне не видать. Возможно, никогда. Я покосилась на часы на камине. Во время белых ночей светало рано, но дворец еще не скоро проснется.

Порылась в куче одежды, которую оставила с путешествия на «Волке волн», и достала простое коричневое пальто и длинный шарф. Для них было слишком жарко, но я об этом не думала. Накинула пальто на ночную сорочку, обмотала шарф вокруг головы и шеи и обулась.

Крадясь через гостиную, я заметила, что дверь в покои стражей закрыта. Если Мал или близнецы и были внутри, то, должно быть, очень крепко спали. Или же Мал веселился где-то под куполами Малого дворца, сплетясь в объятиях с Зоей. Сердце больно сжалось. Я открыла дверь слева и поспешила по темным коридорам наружу.

ГЛАВА 21

Я прошла по полутемному двору, мимо газонов, покрытых туманом, и запотевших окон теплицы. Единственным звуком было тихое похрустывание моих ботинок на гравийной дорожке. Утром в Большой дворец доставляли хлеб и продукты, и я последовала за караваном фургонов прямо за дворцовые ворота на мощеные улочки верхнего города.

Несколько гуляк все еще бродили от заведения к заведению, наслаждаясь сумерками. Я увидела парочку в вечерних нарядах, спящую на лавочке в парке. В фонтане, смеясь, плескалась группа девушек, задрав юбки до колен. Мужчина в венке из маков сидел на тротуаре, схватившись за голову, а девочка в бумажной короне гладила его по плечу. Я проходила мимо них незамеченной и