«Что если кто-то так и не смог пережить тот стыд? – гадала Макензи. – Что если вместо того, чтобы привязаться к собаке и доверять ей, человек её возненавидел?»

«Вот адрес», – сказала Гретхен, передавая ей лист бумаги.

Макензи взяла его, продолжая улыбаться лабрадору.

«Надеюсь, вы найдёте то, что ищите, – сказала Гретхен. – Не стесняйтесь и звоните, если ещё что-нибудь понадобится».

Макензи благодарно кивнула, и они возвратились в вестибюль. На улице было жарко, как в аду. Казалось, что пока они разговаривали с Майком в сарае на заднем дворе, стало минимум на пять градусов теплее.

«Куда теперь… в Линчбург?» – спросил Эллингтон.

«Да. Снова туда».

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

«Давай подумаем, о каких типах личности идёт речь», – сказала Макензи.

Они уехали из агентства меньше пяти минут назад. Эллингтон выворачивал на четырёхполосную магистраль, которая через сто миль приведёт их в Линчбург.

«С одной стороны, – продолжила Макензи, – у нас убогий и трусливый тип, избивающий собаку, которую натренировали для того, чтобы она помогла людям с ограниченными способностями. С другой, мужчина, убивающий слепых людей».

«Видимо, мы говорим о двух разных людях», – согласился Эллингтон.

«Вот именно. Нужно быть особенным трусом, чтобы избить собаку; а для того, чтобы набраться смелости и убить кого-то, нужно мужество, пусть это даже нездоровое, извращённое мужество. В то же время, может быть, тому, кто готов убить слепого, проще простого избить собаку. Кто знает, возможно, это может сделать один и тот же человек. Думаю, мы на правильном пути».

«Я думаю вот о чём, – сказал Эллингтон. – Зачем убивать слепого? Что должно двигать человеком, чтобы пойти на такой шаг?»

«Я тоже об этом думала, – сказала Макензи. – Самое простое и очевидное предположение – это то, что кто-то близкий к убийце был слеп или практически ослеп. Возможно, после потери того близкого человека убийца решился на месть».

«Или он боится слепых людей, – предположил Эллингтон. – Может, он видит в них угрозу».

«Или они ему противны, – тоже предположила Макензи. – Тогда опять-таки возникает вопрос… Почему? Знаешь, если я не ошибаюсь, где-то пятнадцать лет назад был случай, когда мужчина из Калифорнии до смерти избил слепую мать, и она впала в кому. Когда его допрашивали, он сказал, что сделал это потому, что в детстве над ним издевалась сестра, а мать этого не видела. Он обвинял её в том, что тогда происходило. Думаю, не имеем ли мы дело с чем-то подобным?»

Так они разговаривали примерно полдороги до Линчбурга. Проводя много времени в пути, они могли больше узнать друг о друге и отношениях между ними без необходимости раздеваться, и это было чудесно. Кроме того, такие разговоры помогали Макензи лучше понять, как работает Эллингтон. Чем лучше она его узнавала, тем отчётливее понимала, насколько он был гениален, и почему она в него влюбилась.

Теории заканчивались, и разговор начал прерываться, давая Макензи возможность мысленно развить некоторые их них. Эллингтон подъезжал к Линчбургу, и среди других теорий Макензи выделила одну:

«Что если речь идёт о противоположном случае тому, что я привела в пример Эллингтону? Что если убийца когда-то знал кого-то слепого, и этот человек умер? Может ли он убивать слепых, думая, что освобождает от тягот такой жизни? Может ли речь идти о чём-то вроде эвтаназии?»

Конечно, это были просто теории. На данный момент у них было слишком много теорий и слишком мало доказательств для их подтверждения.

Оставалось надеяться, что они найдут что-нибудь стоящее в Линчбурге. Пока что жестокий инвалид по зрению, избивавший собаку в прошлом, кажется самой многообещающей зацепкой… которая вывела Макензи на ещё одну теорию.

Что если убийца тоже слепой?

Когда они прибыли по адресу, который дала им Гретхен, первое слово, которое пришло Макензи на ум, было «нищета». По внешнему виду дома можно было судить, что внутри их ожидало ещё более жалкое зрелище. Дом ютился между двумя другими домами, один был давно заброшен, а на крыльце второго сидели две пожилые чернокожие женщины и курили сигареты. Они подозрительно смерили их взглядом, пока Макензи и Эллингтон поднимались по ступеням к грязному крыльцу.

Очевидно, они очень отличались от обычных жителей и гостей этого района. Подтверждением этому служили слова одной из женщин, которые она произнесла ещё до того, как Эллингтон постучал в дверь.

«Вы из полиции?» – спросила она высоким прокуренным голосом.

«Нет, мэм», – отмахнулась от неё Макензи.

«Федералы?»

Тон, с которым женщина задала последний вопрос, вызвал у Макензи улыбку, но она ничего не ответила. Эллингтон тоже молчал, стуча в дверь.

«Очень надеюсь, что да, – продолжила женщина. – Чертовски устала от постоянных криков этого ублюдка».

Теперь в Макензи проснулся интерес, и она повернулась к женщинам на соседнем крыльце. «О каких криках вы говорите?» – спросила она.

«Вроде истерик, какие устраивают дети. Он ведёт себя, как неконтролируемый ребёнок. Целыми днями выкрикивает всякую чушь. Все думают, что слепые люди должны быть тихими, а он странный, не такой».

Эллингтон вновь постучал. Через несколько секунд Макензи услышала шарканье ног. «Да иду я, иду, – сказал голос, вероятно, Чарльза Кинга. – Кто там, чёрт возьми?»

Эллингтон подошёл ближе к двери и говорил тихо, чтобы его не слышали окружающие. «ФБР, – ответил он. – Нам нужно поговорить с Чарльзом Кингом».

Шарканье ног прекратилось на секунду, но потом звук возобновился. Через несколько секунд Макензи услышала звон дверной цепочки, а затем скрип дверных петель, после которого дверь открылась. На вид мужчине было около семидесяти лет, но взлохмаченные волосы и худоба делали его похожим на ходячий труп.

«ФБР?» – сказал он, выплёвывая каждую букву, словно над ним пошутили.

«Да, сэр, – сказала Макензи. – Мы надеялись, что у вас найдётся время, чтобы с нами поговорить».

«О чём?» – спросил старик.

«Вы ведь Чарльз Кинг?» – спросил Эллингтон.

«Это я, – Кинг посмотрел в направлении двух женщин на соседнем крыльце, явно ощущая их присутствие и любопытство. – А теперь, – добавил он тихим голосом, – расскажите, что вам нужно, – снова повторил он».

«Мы бы предпочли поговорить в доме», – предложила Макензи, изо всех сил стараясь не кивать в сторону соседок, потому что говорила она о них.

Кинг был явно сбит с толку, но вздохнул и жестом пригласил их войти. «Проходите», – сухо сказал он.

Когда дверь за ними закрылась, Макензи поняла, что была права в своих догадках. В доме был беспорядок: грязная посуда была кучей свалена в раковине, одежда разбросана по полу. К её удивлению, неприятного запаха в доме не присутствовало. Не сразу, но вскоре Макензи заметила освежитель воздуха в коротком коридоре, когда Чарльз Кинг повёл их в крошеную гостиную.

Из радиоприёмника слышался блюграс, перемежающийся с шипением транзистора. Макензи с восхищением наблюдала за тем, как Кинг подошёл к приёмнику и убавил громкость.

«Если вы нашли меня, то, думаю, уже знаете, что я ничего не вижу», – сказал он.

«Да, мы знаем