– Молчишь, – прошипел он сквозь зубы, изо рта у него воняло чесноком и гнилью. – Ну ничего, заговоришь. И лучше для тебя это сделать прямо сейчас. Откуда у тебя этот кинжал и что тебя связывает с человеком из корчмы? А? Ну! Говори же сукин ты сын.
Я молча ухмыльнулся ему в ответ. Смысла что-либо говорить не было. Я знал, что в любом случае умру. И рассказывать этим дуракам я ничего не собирался. Поэтому, я лишь ехидно улыбался, глядя прямо в глаза усача.
– Ах ты, щенок, – взъярился тот. Он снова ударил меня. Раз, два. Затем третий, от которого я повалился на бок.
– Оставь ты его, Соляр, – наконец отозвался наблюдавший за этим рыжий воин. На лице его играло полное безразличие, но глаза, глаза говорили о многом.
– Пусть молчит, – продолжил он. – Отдадим его заказчику. И пусть сам разбирается. Наше дело поймать, а что с ними делать дальше, пусть решают другие.
– Но…
– Я сказал, хватит, – внезапно рявкнул рыжий. – Достаточно. Вы двое.
Он указал на двоих воинов.
– Охраняйте его. Вы трое поляну. Остальные садитесь. Свинья готова.
Четверо воинов радостно бросились к костру и мигом сняли вертел с огня. Остальные злобно поглядывали на них и рыжего воина. Один из тех, кого приставили ко мне, от обиды отвесил мне небольшого пинка. Я недобро зыркнул в его сторону, но тот даже не смотрел в мою сторону. Взоры всех были направлены на товарищей, которые уже приступили к поеданию мяса, громко чавкая и смеясь. Через некоторое время вернулись Минтор и Клидос. Выслушав доклад о том, что никого подозрительного они поблизости не обнаружили, усатый воин, названный Соляром, разрешил им присоединиться к остальным. Сидящии у костра раскупорили большой мех с вином и, звучно отхлебывая оттуда, стал передавать его по кругу.
– Опять нам объедки достанутся, – проворчал воин, тот, что меня пнул. – Несправедливо.
– А где ты ее видел справедливость-то, – прогнусавил второй маленький щуплый человек. – Главное чтобы оставили немного мяса и вина. Да у костра погреться дали, а большего мне и не надо.
– Дурак ты Пим.
– С чего это?
– Да просто дурак. Тебе кидают подачки, а ты и рад. Вот поэтому ты и не сидишь там со всеми, а стоишь и охраняешь этого сопляка.
Он снова толкнул меня в спину.
– Сам ты дурак. Ты-то тоже здесь рядом. Так что не умничай. Чего замолчал. Колпс!? Эй, а ты кто так…
Позади, послышался хрип, я резко обернулся. Пим с перекошенным лицом мягко повалился в траву. Лиф с окровавленным мечом в руках тихо опустился рядом со мной. На лице его играла невозмутимая улыбка. Он приложил указательный палец к губам, призывая меня к молчанию.
– Тише парень, – прошептал он, – сейчас я тебя развяжу.
Он перерезал веревку, связывающую мои руки. Я размял затекшие запястья, тихо поднялся, подобрал меч мертвого Колпса, при этом пнув его тело в отместку за его тычки. Воины у костра громко смеялись, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Я огляделся, ища глазами троих воинов стоявших на охране поляны. Но никого не увидел. Поймавший мой взгляд Лиф лишь молча провел большим пальцем по горлу. Я одобрительно кивнул. Затем указал на просвет меж деревьев. На что Лиф отрицательно покачал головой и указал острием меча на костер. Мне это не понравилось, но пришлось согласиться. Оставлять в живых остальных было бы неблагоразумно.
Напали мы внезапно. Лиф, словно горный козел, перескочил через костер и отхлёбывающего из меха Минтора. Тот поперхнулся и выронил мех из рук. Лиф, оказавшись напротив рыжего воина, ударил от плеча сильно со свистом. Рыжий увидел его и потянулся к двуручнику, но было уже поздно. Меч Лифа отсек ему правую руку и вошел в плоть чуть ли не до середины груди. Я наотмашь ударил одного из воинов по голове, послышался дикий хруст и воин повалился ничком прямо в костер. Я тут же ударил второго, тот заслонился рукой, это спасло ему жизнь, но ненадолго. Я оставил визжащего обезумевшего воина, который лопоча, укачивал свою культю. Кровь из нее обильно поливала землю. На меня напал Клидос, громко крича, он размахивал мечом словно безумный. Я хотя и не был мастером во владение мечами, но к концу обучения все же чему-то научился. Да и ловкости мне было не занимать. Меч был тяжеловат для меня, поэтому я держал его двумя руками. Клидос напирал. Я уворачивался и петлял, а затем, выждав момент, когда меч Клидоса просвистел рядом с моим плечом, с нажимом вогнал лезвие ему в грудь. Острие с хрустом пробила легкую кольчугу, и вошло в плоть. Клидос со свистом выдохнул и выронил меч. Я отпихнул его ногой, освобождая клинок. Огляделся. Остальные напирали на Лифа. Двоих он уже порубил и сейчас защищался от Солера и Минтора. Я налетел на длинновязого Минтора и хотел зарубить сзади, но тот, увидев меня боковым зрением, резко развернулся. К моему несчастью он был более искусным воином, чем Клидос. Минтор сделал ложный замах, я увернулся от него и чуть было не был разрублен пополам в последний момент, загородившись мечом. Лезвие звонко звякнуло о лезвие, и клинок моего меч с густым печальным стоном сломался пополам. Минтор не теряя времени, напал, я метнул в него оставшеюся в руках часть своего оружия. Тот без труда увернулся и с новыми силами кинулся на меня. Я побежал. Клинок противника пару раз просвистел над моей головой. Перепрыгнув через костер и горящий в нем труп воина, я на бегу выдернул воткнутый рыжим воином в пень кинжал. Но тут же споткнулся, на валяющимся в траве шлеме с красным плюмажем. Кинжал выпал у меня из руки и отлетел в сторону, а я распластался на утоптанной людскими сапогами траве. Тут же перевернулся на спину, но встать не успел. Минтор гикнул, занося на до мной меч, я в безнадежности укрылся рукой. Голова Минтора отделилась от туловище как раз в тот момент, когда его меч должен был опуститься на меня. Туловище, лишившееся своей главной части тут же повалилось назад под тяжестью отведенного назад клинка. Стоящий позади него Лиф, с забрызганным от крови лицом с окровавленным клинком в руке, хищно улыбнулся. Казалось, что улыбка никогда не сходит с его лица.
– Да парень, умеешь ты расположить к себе людей, – он подошел ко мне, подал руку. Я ухватился, и он помог мне встать. Поляна была усеяна трупами. Костер практически потух, обглодав тело убитого мной воина. Тошнотворно сладкий запах горелого мяса распространялся по всей рощице. Лиф одним ударом добил все еще стоящего на коленях стонущего воина, лелеющего, словно ребенка, обрубок руки. Затем спрятав меч в ножны, Лиф велел стащить все трупы в одну кучу предварительно обыскав. Сперва я нашарил в траве кинжал и засунул его за отворот сапога. Надо было бы его там и оставить, но другого оружия у меня не было, а носить при себе неудобный и громоздкий меч, я не хотел. Вернув себе кинжал, я помог Лифу стащить трупы в одну кучу. Мы свалили их меж деревьев. Обшарили их карманы и посрезали кошельки. Все деньги и драгоценности, найденные на телах, Лиф забрал себе.
– Я думаю, что вся награда причитается мне. Я ведь спас тебе жизнь, – пояснил он.
Я согласно кивнул. Он был прав, да и сражался неплохо. Ссориться с ним из-за денег я не собирался.
– К тому же я обязуюсь кормить тебя и подавать бокал вина и кружку пива каждый раз, когда подвернется такая возможность в нашем совместном пути в сторону Пазры. О, я смотрю, ты уже не кривишь так лицо, когда я упоминаю о своей компании в дороги. Впрочем, у тебя нет выбора. Лучше со мной, чем без меня. Думаю, я доказал тебе это уже дважды.
– Выбор есть всегда, – вспомнил я чьи-то слова, может даже мои. Я уже и не помнил.
– Да, –
