Я стоял неподвижно, Клоду я уже помочь ничем не мог, и даже если бы я сразу бросился на Лейдо, он все равно успел бы его убить. Но кое-что я еще мог сделать. Отомстить. За Клода. За Тавиша, Шейлу, Карима. За всех кому перешел дорогу этот ублюдок.
– Итак, выродок, теперь мы…
Я не дал ему договорить. Хватит пустой болтовни. Ублюдок должен заткнуться раз и навсегда. Я сделал обманное движение левым кинжалом, а правым попытался ударить Лейдо в лицо. Но тот был опытным противником и был готов к таким финтам. Он уклонился в сторону, с легкостью уходя от моих ударов, а затем сам перешел в атаку. Он с силой ударил меня своим клинком, я отбил удар, скрестив кинжалы, и зажав лезвия его клинка словно тисками, попытался выбить оружие из его рук. Лейдо с силой надавил на свой клинок, заставляя меня отступить. Резко расцепив клинки, я ушел в сторону. Лейдо, по инерции, подался немного вперед, на секунду потеряв равновесие. Этого хватило, чтобы я мог начать атаку. Теперь защищаться пришлось уже Лейдо. Я вложил в эту атаку все знания и опыт, приобретенные за годы обучения в Убежище. Мои кинжалы взлетали с такой скоростью, что Лейдо еле успевал их отбивать. Я крутился, делал финты, двигался с невероятной скоростью, но этого было мало. Я забыл самое главное правило, которого старался придерживаться всегда, не давать волю чувствам. Но сейчас во мне играла такая злоба и ненависть, что совладать с этим я был не в силах. И, как следствие, совершил ошибку. Я слишком сильно вынес вперед правую руку, Лейдо уклонился, а я потерял равновесие. В полу-присиде Лейдо схватил мою правую руку за запястье и, вывернув ее, выбил кинжал из моей руки. Я попытался ударить его левым, но Лейдо увернулся и отскочил. Я остался с одним клинком. Лейдо перешел в наступление. Я перекинул кинжал в правую руку. Лейдо наносил сильные и точные удары, а я оборонялся, как мог. Быстро и точно отбивал его удары, и тут уже уходил. Но с каждым разом это становилось делать все сложнее. В один из моментов после очередного сильного удара, я пошатнулся и Лейдо тут же среагировав, ударил меня ногой в живот. Я повалился на спину, он тут же попытался меня заколоть, но я вовремя перекатился на бок, так что кинжал Лейдо вспорол лишь песок. Встать мне не удалось, Лейдо оказался быстрее, он попытался ударить меня сапогом, я уклонился и ударил его по ногам, Лейдо всем телом рухнул на меня. Мы сцепились лежа. Несколько раз перекатывались, меняя положения верх-низ, но будучи физически сильнее меня Лейдо выиграл эту схватку. Второй кинжал выпал в пылу борьбы, я остался совершенно безоружным. Лейдо занес свой клинок. Я перехватил его руку, но это лишь отсрочило момент. Лейдо давил, и острие его клинка было все ближе к моему лицу. На какое-то мгновение мне показалось, что это конец, но лишь на мгновение. Невероятным усилием я вырвал правую руку, прижатую левой рукой Лейдо к земле и, зачерпнув горсть песка, бросил его ему в лицо. Тот на мгновение отпрянул, и этого хватило, он немного ослабил хватку. Указательным и средним пальцами правой руки, я сильно ткнул Лейдо в глаза. Тот дико взвыл и, выронив кинжал, схватился за лицо. Я быстро скинул его с себя. Я попал очень точно, лишив Лейдо обоих глаз. Встав, я немного отдышался, затем поднял свое потерянное оружие. Обошел вокруг стенающего врага, тот отнял руки от лица, из глазниц вниз стекали две кровавые струйки. Лейдо попытался встать, у него не получилось, и он снова упал, потом поднялся, встав на колени, покрутил не видящей головой.
– Ардос. Ардос, сукин ты сын. Ублюдок, тварь, – его голос дрожал от злобы и ненависти, но самое главное было то, что я слышал в нем страх. – Ты слышишь меня? Я знаю, слышишь. Ты где-то здесь. Ответь мне. Не молчи ублюдок. Не молчи.
Я молча стоял за его спиной.
– Ну чего же ты ждешь. Давай заканчивай со мной. Ты ведь так долго этого ждал. Давай. Или я найду тебя. И тогда твоя смерть не будет такой быстрой, как у твоего толстого дружка. Но сначала я трахну твою девку и пока она будет кричать, вырежу на ее груди свое имя. А потом найду и Тавиша….
Я грубо прервал его. Схватив Лейдо за волосы, я запрокинул его голову назад и лезвием кинжала разжал зубы. Он попытался сопротивляться, но изнемождённый от боя и боли, он ничего не смог сделать. Я вынул его язык, и, быстрым движением, отрезал его. Лейдо взвыл дурным голосом, замахал руками. Я отпустил его и, обойдя полукругом, встал перед ним. В моей руке был зажат его поганый розовый и склизкий от крови и слюны язык. Я наклонился над Лейдо и тихо прошептал ему на ухо:
– Я не буду убивать тебя Лейдо. Это было бы слишком легко для тебя. Ты не умрешь, по крайней мере, не сейчас и не от моей руки. Ты теперь нем и слеп, но я оставлю тебе слух, чтобы ты мог знать, когда смерть придет за тобой. Чтобы ты слышал шаги падальщиков пришедших полакомиться твоим телом. Прощай Лейдо, а это – маленький подарок тебе от меня на память, – я вложил в ладонь Лейдо его язык и, отвернувшись, пошел прочь. Ублюдок что-то громко мычал мне в след, но меня это уже не интересовало.
Остановившись около Клода, я опустился перед ним на колени. Он так и лежал, зажав руками свое горло. Я перевернул его на спину, Клод захрипел, и его пальцы сомкнулись еще сильнее. Он был еще жив.
– Ардос, – прошептал он, слова давались ему с трудом. Изо рта вырвался сгусток алой крови.
– Тише, – сказал я ему. – Молчи.
– Я не хотел. Они напали… Они… Из-за него… Он предал…, – внезапно он задергался, кровавые пузыри лопались на его губах, из уголков глаз катились крупные слезы. – Я… не хотел… его семью.
После этих слов он внезапно замолчал и утих. Взгляд его остекленел. Я немного задержался у тела Клода. Он был хорошим товарищем, но в одном Лейдо был прав. Клод жертва и, к сожалению, из него бы не вышел хороший убийца, да и плохой тоже. Клод был мертв, даже когда еще дышал. Он был обречен задолго до этого дня. Но все же мне было очень его жаль. Я медленно закрыл глаза Клода. Я не видел в них ничего кроме боли. Посмотрев на него в последний раз, я встал, и быстрым шагом направился к выходу.
Я покинул арену через широкий проход, и никто больше не пытался меня остановить. Проход оказался концом лабиринта и, как следствие, моего Испытания. На выходе нас встречали мастера, пройдя мимо, я не удостоил их даже взглядом. Я оказался на большой поляне, которую уже заполняли другие выжившие ученики. Они сбивались в группки. Кто-то хвалился, другие слушали, некоторые жаловались, а кто-то просто молчал. Многие были ранены, некоторые довольно серьезно. Тех, кому требовалось долгое или немедленное лечение мастера добивали, даже не думая оказать им помощь. На моих глазах один из мастеров заколол ученика, вяло пытающегося доказать, что он чувствует себя хорошо и быстро поправиться. Жалости здесь места не было. Меня кто-то окрикнул. Обернувшись, я увидел приближающегося ко мне Карима. Выглядел он неважно, но на умирающего не походил. Через все его смуглое лицо тянулся длинный порез, и он сильно прихрамывал на правую ногу. Он подошел ко мне, и я осторожно похлопал его по плечу.
– Рад видеть.
– Клод? – Карим посмотрел мне в глаза, он и сам знал ответ,
