Передо мной лежала небольшая деревянная табличка покрытая воском, а рядом с ней длинная палочка из непонятного металла, один конец которой был заострен, а второй расплющен. Тавиш взял свою палочку и поднес его заостренным концом к табличке. Так же поступили и остальные ученики. Честно признаться, я прибывал в недоумении. По всей видимости, у меня было такое глупое выражение лица, что мастер Калио даже заулыбался.

– Как я понимаю, ученик Ардос впервые видит письменные принадлежности. И, наверное, в данном случае глупо было бы спрашивать у него умеет ли он писать. Да, меня всегда огорчал уровень образования в нашей прекрасной Империи. Хотя впрочем, зачем обучать всяких бродяг и оборванцев, когда им это не пригодиться, – взгляды всех учеников устремились на меня, многие из них были далеки от дружелюбных, и я с ненавистью уставился на Калио. – Ну конечно, это только в том случае если они не захотят стать наемными убийцами. Не так ли ученик Салек!?

– Да мастер, – маленький темноволосый мальчишка, встал и поклонился Калио.

– Вы же хотите учиться Салек? Садитесь и старайтесь лучше, а то ваше письмо напоминает мне отпечатки когтей горгулий на скалах в преториате Собрун.

– Хорошо мастер. Я буду стараться, мастер, – Салек понуро плюхнулся на свое место.

– Очень надеюсь на это, – Калио пренебрежительно поморщился. – Что касается вас ученик Ардос, вам бы надо в подготовительную группу, но так как в данный момент вы и так в самой младшей, выбора у нас нет. Не ваша вина, что вы появились именно сейчас. Придётся вам постараться и нагонять других. Начнем с азов.

Мастер быстрым шагом подошел ко мне, и, наклонившись, приступил к объяснению.

– Это стиль, – показал он мне на металлическую палочку, – ее надо взять вот так в правую руку. Или в левую, кому как удобно. Острым концом нужно наносить буквы на церу – табличку, а тупым затирать ошибки. Начнем, пожалуй, вот с этого.

Калио вывел на воске какую-то закорючку.

– Это буква «айт» попробуй повторить и запомнить. Когда начнет получаться я ознакомлю тебя со следующей. Ученик Тавиш вы с данного момента помогаете ученику Ардосу в освоении правописания. А мы с остальными продолжим занятие.

Мастер Калио вернулся за свой стол, взял в руки старую пожелтевшую рукопись и, развернув ее, стал медленно зачитывать ее вслух, остальные же ученики мерно записывали за мастером каждое слово. Взяв стиль в правую руку, как мне показал мастер, я попытался повторить букву. Естественно, у меня получилась лишь кривая линия и ничего более. Вторая и третья попытки привели к тому же результату. Наконец Тавиш, наблюдавший за моими неуклюжими действиями, наклонился в мою сторону и тихо прошептал мне:

– Да, а ты действительно неуч. Поначалу я думал, что ты придуриваешься, были здесь такие. Знаешь, многие из присутствующих ушли не так далеко от тебя, к примеру, тот же чурбан Салек. А Клод. Ты бы видел, как этот жирдяй пишет. Если бы нам выдавали для письма бумагу или пергамент его давно бы вздернули за расточительство. У него не буквы, а хрен его знает что. Обучение искусству письма в Ардалии доступно только благородным семьям, не всем конечно, а тем, у кого хватает возможностей. Мой отец не жалел денег на мое образование и образование моих сестер. Я с детства учился искусно владеть пером. И даже пробовал заниматься поэзией. Не знаешь что такое поэзия? – он наигранно вскинул левую бровь. – Ах извини, я забыл, по всей видимости, ты и книги в руках то не держал.

Я недовольно глянул в его сторону, но Тавиша уже было не остановить.

– Я, кстати знал одну шлюху, она тоже не умела, не читать, не писать. Я читал дня нее письма, которые ей писал какой-то влюблённый идиот. Представляешь влюбиться в шлюху, это же надо быть полным кретином. Ну да ладно. Я также научил ее вырисовывать пару букв, а она за это практически даром позволяла пользоваться своим телом. Вот только наши, так сказать, занятия продлились не столь долго, как того хотелось мне. Когда отец узнал об этом, он выкинул ее из окна второго этажа нашего дома, и она сломала руку, или ногу, я точно не помню, не столь важно, она была всего лишь уличной девкой. После этого случая отец резко сократил свободу моих действий. В общем, с тех пор я ее больше не видел. Она говорила, что ее зовут Полина. И кстати вы схожи с ней.

– Что ты сказал, – я чуть было не задохнулся от ярости, и был уже готов придушить Тавиша на месте.

– Эээ, подожди, ты не так меня понял, – он весь покраснел, то ли от стыда, то ли от страха. – Просто вы оба не грамотные. Она, также как и ты, не умела писать и читать. И теперь я также помогаю тебе освоиться. Как и ей в свое время. А то, чем она занималась, к тебе не имеет никакого значения.

– Меня воспитывала одна из таких, – не зная для чего, добавил я.

– Ох, извини. Но я ведь не знал, что ты к ним хорошо относишься.

– Я никак к ним не отношусь, – не знаю, чем бы все это закончилось, если бы в наш спор не вмешался мастер Калио. Он заметил, что мы перестали заниматься делом и о чем-то спорим. Он отвлекся от чтения и обратился к нам.

– Ученик Ардос разве я не ставил вам задачу, которую вы должны были выполнить? А вы Тавиш Паледо, – от ярости он даже забыл приставку ученик, – не должны ли были помогать ему в этом. Еще одно замечание в вашу сторону и вы понесете наказание. Оба!

– Да мастер! – лицо Тавиша сменило оттенок с красного на бледный.

Мастер перевел взгляд на меня. Тавиш больно ткнул меня локтем в бок и прошипел сквозь зубы: «Повтори за мной».

– Я понял вас! – отовсюду послышался испуганный ропот учеников, все переводили взгляды с меня на Калио и обратно.

– Да, чего еще можно было ожидать от уличного мальчишки. Ученик Ардос вы не только не умеете писать и читать, но еще слушать и подчиняться. И проявлять уважения к старшим, и, несомненно, более опытным людям. Впредь попрошу обращаться ко мне «мастер» и никак иначе. А на данный момент я вам делаю строгое замечание. Вам все ясно?

– Да… мастер, – немного помедлив, добавил я, решив до конца играть свою роль. Если эти идиоты, так уж хотят видеть мое подчинение, они его увидят. Но это не значит, что так и есть на самом деле. По крайней мере, в данный момент мне было это более выгодно, чем скитаться по улицам.

До окончания занятия мы с Тавишом сидели молча. Я пытался вывести проклятую букву, а он помочь. Я никак не мог взять в толк, зачем все это нужно, но с присущим мне упорством продолжал свои попытки.

Когда я уже был готов взвыть в бессильной злобе, мастер Калио закончил чтение и отложил рукопись в сторону. Ученики тоже закончили писать, и я уже подумал, что это конец. Но радовался я недолго. Мастер дал нам небольшую передышку, после чего вновь похлопал в ладоши и все взоры устремились на него.

– Итак, пришла пора дать отдых нашим пальцам, и предоставить возможность потрудиться нашим глазам и разуму.

После этих слов, мастер извлек из-под стола большую деревянную коробку, в которой находились короткие тубусы. Пройдя меж рядов, он раздал их каждому из учеников. Взяв в руки тубус, Тавиш сорвал с одного из его концов крышечку и извлек свернутый свиток. Он аккуратно развернул его, положив на концы свитка два небольших камушка тоже находившихся на столе. Рукопись представляла из себя небольшой лист пергамента, сплошь исписанного ровными рядами закорючек, в которых я заметил также и ту букву, которую не так давно пытался написать. Я медленно проделал все то, что ранее сделал Тавиш.

В Империи обучение письму и чтению было прерогативой богатого сословия, а я был всего лишь одним из тысяч ублюдков родившихся в ее грязи. Калио это прекрасно понимал, поэтому мне достался свиток, где каждая буква была крупной и стояла отдельно. Он поручил Тавишу объяснить значение первых трех букв, а я же к концу занятия