Уставившись на телевизионный экран, Найт заерзал на стуле.
– Доктор Макдональд, это что… такие методы работы у судебных психологов?
– Ну, каждый по-своему работает, но я никогда не слышала, чтобы кто-то занимался чем-то подобным, и с какой стати мне об этом говорить, в том смысле, ведь никто вам не скажет: «Эй, попробуй догадайся, что я прошлой ночью делал с коробкой одноразовых салфеток и фотографиями мертвых женщин…» – Ее щеки порозовели. – Я в том смысле, что это конечно же не нормально. Что-то здесь жарко стало.
На экране телевизора Несс барабанила пальцами по столу. Сидела, отбивала дробь, а Дочерти сидел напротив нее в полной неподвижности.
– Вы на самом деле думаете, что мы в это поверим?
Он наклонился, слегка прибавил искренности:
– Я делаю это заявление для того, чтобы следствие не остановилось. Чтобы ваше внимание не отвлеклось от главной проблемы. Потрошитель все еще на свободе. Мы должны перепроверить улики и двигаться дальше.
Джейкобсон покачал головой:
– «Мы» больше нет, доктор Дочерти. – Он достал небольшой пакет для улик и положил его на стол. Сквозь прозрачный пластик проглядывал оранжевый кусочек. Скорее всего, колпачок от шприца. – Потрудитесь объяснить, для чего вы покупали тиопентал у мистера Ангуса Бойла, по кличке Боксер, медбрата каслхиллской больницы? Это хирургический анестетик. – Джейкобсон наклонился вперед. – Вы делали кому-то хирургическую операцию?
Дочерти сморщился и склонил голову. Какой я глупый, как я мог забыть сказать об этом?
Одарил Несс улыбкой:
– Это часть того метода, о котором я должен был вам сказать. В малых дозах он действует как мягкий подавитель сознания. Доктор Форрестер подавлял сознание виски, прежде чем начать работу над психологическим портретом. Доктор Макдональд делает то же самое. После ряда экспериментов я пришел к выводу, что тиопентал подходит мне больше всего. – Еще раз пожал плечами, поднял руки ладонями вверх. – Я могу понять, почему это сбило вас с толку.
Элис подошла к экрану, взглянула на картинку:
– С ней можно поговорить?
Я снял трубку с интеркома:
– Какой у Несс номер мобильника?
Найт сунул руку в карман, достал «Блэк Берри»:
– Она предупредила нас, что доктор Макдональд не может консультировать.
Рука Элис еще крепче вцепилась в кудри.
– Но она совсем не те вопросы задает.
Найт покрутил в руках телефон:
– Мы должны сохранять доказательную неприкосновенность.
Я наклонился к нему:
– Дочерти будет молчать, а Джессика Макфи, Рут Лафлин и Лора Страхан умрут. Они будут умирать от голода и обезвоживания, пока их внутренние органы не перестанут функционировать. А вы будете сидеть здесь и позволите этому произойти?
Не говоря уже о том, что Раскольник сделает с Хитрюгой.
– Это все не так просто, потому что…
– Вы пригласили Дочерти на это расследование. Он здесь из-за вас.
Найт пожевал губу.
– Ладно. – Подошел к столу и набрал номер на интеркоме. Сел на стул.
Динамик забормотал, потом из телевизора донеслось что-то вроде хард-рок версии гимна Шотландии. Несс слегка осела, выругалась, потом вынула мобильный телефон:
– Я занята.
Круто. Я постучал по микрофону.
– Вы задаете неправильные вопросы.
На экране ее спина напряглась, она отвернулась от стола, зашептала:
– Вы понимаете, насколько непрофессионально вы себя…
– Эй, это я, что ли, не выключил мобильник во время допроса? Продолжайте.
Элис склонилась над столом, заговорила громче:
– Вы сказали, что не нуждаетесь в моей помощи, но тот, кто вам советует, делает это неправильно. Все это уже отрепетировано. Каждое вещественное доказательство, которое вы ему предъявите, – у него на все будет объяснение.
– И вы полагаете, что можете это изменить, не так ли?
– Он поставил перед вами непростую задачу – если он все это делал для того, чтобы влезть в голову Потрошителя, то к каким выводам он пришел?
– Я ничего не…
– На людях Дочерти самовлюблен и нарциссичен, но наедине с самим собой он робок и неуверен. Та личность, с которой вы имеете дело сейчас, хочет произвести впечатление. Позвольте ему это сделать. Если мы сможем втянуть его в фантазию о том, что это всего лишь невинное недоразумение, он сможет говорить о том, что сделал, как будто он кто-то другой, и мы воспользуемся этим, чтобы найти его жертвы.
– Спасибо. – Несс прижала телефон к груди. – Итак, доктор Дочерти, если вы сделали все это для того, чтобы лучше понять Потрошителя, скажите нам, к каким выводам вы пришли?
Он повернулся и улыбнулся в камеру:
– Так, так, так. Неужели это доктор Макдональд? Какой прекрасный вопрос.
– Все это «неприятное» мастурбирование над фотографиями убитых женщин, что вам все это дало?
Он не отвел взгляда от камеры:
– Я хочу, чтобы вы знали, доктор, что я не буду подавать на вас в суд за нападение на меня. Я понимаю, что это – простое недоразумение. Под горячую руку. Любой, не владеющий фактами, сделал бы то же самое.
Джейкобсон стукнул по столу:
– Пожалуйста, доктор Дочерти, чему вы научились?
Он оторвал взгляд от камеры:
– Потрошитель – очень сложное животное. Его ненависть к женщинам проистекает из жестокого к нему отношения его матери…
* * *Комната криминального отдела была забита до отказа. Все сидели на телефонах, вызванивая разные конторы, собирали информацию. Посреди демонстрационной доски висела увеличенная фотография доктора Дочерти в окружении прямоугольников, соединительных линий и вопросительных знаков.
Я присел на край рабочего стола Роны:
– Есть что-нибудь?
Она вынула изо рта шариковую ручку:
– У него целая куча престарелых родственников, владеющих недвижимостью в Каслвью, Блэквол Хилл, Данди и Стоунхэвене. Это все бесполезно, зачем ему разделывать девчонок в Данди, а потом тащиться сюда по А90 и сбрасывать их где-то здесь. Сам понимаешь, это совсем непросто. Мы по всем местам наряды разослали. – Рона покрутилась на стуле, свесив руки вдоль тела. Кивнула на фотографию Дочерти: – Всегда знала, что он скользкий мерзавец… Супер его еще не расколола?
– Сказал, что он брал трофеи из вещдоков для того, чтобы думать, как Потрошитель.
– Надо бы вам присоединиться, шеф.
– Это не кино. Гражданским не позволяют допрашивать серийных убийц.
– Хм… – Кивнула. Вынула ежедневник, открыла на закладке. – Я поговорила с парнем, который заведует психиатрическим отделением в каслхиллской больнице, профессор Бартлет. Кажется, доктор Фредерик Дочерти регулярно посещал Рут Лафлин и Мэри Джордан, когда они там лежали. Месяцев шесть ими занимался, бесплатно.
Вот бедняги. Что он, черт бы его взял, им говорил? Сидел там, раз в неделю, в комнате вместе с женщинами, над которыми так измывался. Глумился над ними? Фантазии свои высвобождал, занимался самоудовлетворением, пока они лежали там, накачанные лекарствами по самые уши?
Я пару раз стукнул тростью по полу. Глянул из окна на черные облака, раскинувшие свои крылья над городом.
Куда, черт возьми,
