– Деньги есть? – спросил пират у Али. Тот пожал плечами и вытащил горсть медяков. – Приведите второго, – приказал пират.
Когда на палубе появился бледный мирза Джамал, пират сказал.
– По всему видать, люди благородного звания. Думаю, что за них дадут хороший выкуп. Ладно. Все спускаетесь в трюм, на палубе остаются только гребцы, а им мы завяжем глаза.
– Зачем это, – недовольно спросил капитан, – мы же договорились.
– Поплывете за нами. Перегрузим там нашу долю и вернем вас сюда.
– А почему здесь нельзя перегрузить?
– Моя лодка не предназначена для таких тяжестей. Если взять еще груз, может перевернуться. Не будет терять времени. Все в трюм, кроме гребцов.
– Ничего, если моя рабыня останется в каюте? – спросил Али. – Она все равно не запомнит дорогу.
– Пусть остается, – разрешил пират.
Али под конвоем пошел в свою каюту, но Сара, узнав о случившемся, категорически отказалась оставаться одна в каюте и первой сошла в трюм. За ней пошли Али, мирза Джамал, капитан, боцман и кок. Оставшимся гребцам завязали глаза. Один из пиратов стал на руль. И корабль поплыл за лодкой.
Это был небольшой остров с довольно редким для Каспия скалистым ландшафтом, местами пологим, а местами крутым каменистым берегом. Судно бросило якорь на отдалении от острова. Среди скал виднелся даже большой грот, идеальное убежище для пиратских стоянок. Именно оттуда вышла другая лодка и приблизилась к торговому судну. На нее стали перегружать часть товаров. Команду к тому времени выпустили из трюма и непосредственно заставили участвовать в переносе тяжестей. Пассажиров заставили перейти на лодку и переправили на остров. Внутри грота оказался полноценный причал. Пленники, повинуясь командам, сошли с лодки и двинулись вглубь пещеры. Чем-то знакомым повеяло от этой атмосферы. Али напрягал память, пытаясь извлечь какое-то далекое, давно забытое воспоминание. Некоторое время шли в полумраке ведомые разбойником, освещавшим путь факелом. Они остановились в каком-то переходе, сверху из щелей в скальной породе проникал дневной свет. Но впереди виднелась еще одна пещера, куда пошел пират, оставив их под присмотром своих людей. Они простояли так в томительном ожидании в течение получаса, пока, наконец, вернувшийся пират не позвал их следовать за ним. Следующая пещера была более освещенной, поскольку имела естественный выход на свет божий. В большой скальной сфере было устроено возвышение и что-то вроде алькова, там горел костер в каменистом углублении, а вокруг костра сидели люди. Пират обратился к одному из них со словами.
– Хасан, вот те люди, о которых я тебе говорил.
Главарь лежал на меховой шкуре, подперев скулу ладонью. Он повернул голову, некоторое время изучал пленников взглядом исподлобья. И взгляд этот был столь суров, что не сулил ничего хорошего.
– Пропали наши головы, – тяжело вздохнув, тихо молвил Джамал.
Однако гнев главаря испытали не они.
– Салман, – обратился Хасан к пирату, – зачем ты привез их сюда?
– Мы за них можем хороший выкуп получить.
– И как это будет выглядеть, болван. Сюда приедут их родственники и привезут деньги?
Салман надолго задумался и потом виновато сказал:
– Башган[15], я об этом не подумал.
– И что, по-твоему, я должен с ними теперь делать? Отпустить? Они теперь знают наше местонахождение.
– Они ничего не видели. Я запер их в трюме, – ответил Салман.
– А что, по-твоему, в трюме нет бойниц, щелей каких-нибудь. Они могли проковырять дырку в носу или в корме. Мы не можем так рисковать. Так что иди, избавься от свидетелей.
– Утопить их или зарезать? – виновато спросил Салман.
От этого уточнения смертная дрожь пробежала по жилам пленников. Это простодушие было лучшим доказательством того, что с ними именно так и поступят. Джамал сделался бледен, как человек, который уже умер. А Сара навалилась на плечо Али и медленно стала сползать вниз. Подхватив девушку, Али дождался ответа. Хасан просто сделал жест рукой, скорее всего означавший – избавь меня от деталей.
Али заговорил.
– Уважаемый Хасан, в любом деле надо соблюдать правила. И на свете должна существовать справедливость. Почему за оплошность твоего работника мы, ни в чем не повинные люди, должны лишиться жизни. Справедливее всего будет утопить или зарезать его самого.
Взбешенный Салман, у которого от негодования отвалилась челюсть, схватил Али за ворот и вытащил из ножен кинжал, намереваясь прямо здесь поправить свои дела.
Хасан захохотал и пока он смеялся, Салман ожидал, занеся клинок над головой Али. От смеха у главаря на глазах выступили слезы. Он вытер их рукавом и сказал.
