– Господа, что вы творите! Опомнитесь, – кричал он ландскнехтам. – Я иезуит, и вас всех ждет страшная кара за эти злодеяния. Вы служите сатане, мусульманке.
Поскольку никто не реагировал на его слова, он выдохся и замолчал, словно поняв, что все кончено.
– Как же я недооценил вас, – все повторял он, с ненавистью взирая, на Ладу.
– Я вас вздерну на том самом дереве, которое вам так приглянулось, – пообещала Лада и, обращаясь к Луке, приказала:
– Этого повесить. Погибших похоронить. Здесь все убрать. Кровь смыть. Чтобы к утру ничего не напоминало о битве.
Потом она подозвала командира ландскнехтов и передала ему деньги.
– Здесь все, как мы уговорились. И десять золотых сверху, специально для вас.
– Благодарю вас, сеньора, – сказал командир. – С вами было приятно иметь дело.
– Как и мне с вами.
– Может быть, еще будут поручения, обращайтесь. Поднимем восстание, затеем смуту, начнем маленькую войну.
– Благодарю вас, я подумаю над этим заманчивым предложением.
– Если что, вы знаете, где нас найти. Прощайте.
– Прощайте, – сказала Лада.
– Постойте, рыцарь – крикнул Лука, – не помогут ли ваши люди убрать трупы.
– Ну, что ты, малый, – усмехнулся ландскнехт, – это не по нашей части.
Лада вернулась в замок. Только оказавшись в своей комнате, она смогла перевести дух. Но, как только она вспоминала сражение, то снова ощущала недостаток дыхания, словно летела в пропасть. Пути назад не было. Лада приказала нагреть воды, чтобы искупаться. Служанки хлопотали вокруг нее с благоговейным ужасом. Снисходительное уважение сменилось с безусловным и заслуженным почитанием. Если раньше для слуг она была женой господина, то теперь она была, безусловно, госпожой. Сидя в дубовой бочке, наполненной горячей водой, Лада пыталась понять, какого из Богов она прогневила, что никак не может обрести семейного счастья. Горячая вода ли была причиной, но Лада дала волю слезам…
Вечером она позвала к себе Луку. Он явился и почтительно согнулся в поклоне.
– Брось, Лука, – сказала ему Лада, – выпрямись, не люблю я этого. Докладывай, что происходит.
– Где сударыня? В замке или в окрестностях?
– В окрестностях. Полагаю, о происходящем в замке, мне беспокоиться не надо.
– Окрест пока тихо. Убитых похоронили. Все убрали. Иезуита повесили, как вы приказали. Но вот, что касается замка, у нас нежданный гость.
Лука замолчал и взглянул на сеньору.
– Продолжай, – сказала Лада, – я надеюсь, что ты не зря употребил слово гость. Полагаю, мне нечего опасаться.
– Как знать, сударыня. Иной гость хуже врага, особенно непрошенный.
– Говори уже, не томи.
– Приехала старшая сестра покойного сеньора. Ее зовут Клотильда. И насколько, я понимаю, речь пойдет о наследстве. Она приехала за своей долей.
– А разве по вашим законам жена не наследует имущество супруга? – спросила Лада.
– Вообще-то наследует, но есть всякого рода лазейки. К тому же Бог, к несчастью, не дал вам детей с сеньором. Если она подаст в суд, то хорошего в этом будет мало. Тяжба затянется надолго, потребует времени, денег. Я думаю, что для вдовы – это не самое приятное занятие.
– Спасибо, Лука, что предупредил. Я сумею с ней договориться.
– Мне трудно в это поверить. Но вы не из тех людей, что бросаются словами. Я имел честь в этом убедиться.
– Скажи мне, Лука, сколько отсюда пути до Марселя. Ведь это ближайший морской порт.
– Верно, а пути туда два дня. С остановкой на ночлег.
– Значит, она уже приехала? Надо же, а я собиралась за ней посылать.
Лука удивленно бросил взгляд.
– Она видела повешенного?
– Да, сударыня. Мы не успели снять. Она ждет встречи с вами.
– Ну что же, зови, а сам не отлучайся далеко. Ты мне еще понадобишься.
– Слушаюсь.
Сестрой Раймонда оказалась дама лет сорока. В ее лице Лада заметила некоторое сходство с покойным мужем. Лада встала ей навстречу и ответила на ее приветствие.
– Примите, сударыня, мои соболезнования, – начала г-жа Клотильда, – я вместе с вами скорблю об этой невосполнимой утрате. Я не имела удовольствия познакомиться с вами ранее. Наша встреча происходит в этот трагический час.
