обученный пастушок, завидев, вооруженный отряд, тут подпалил стожок сена, подбросив в него сырой травы. Когда отряд конницы показался ввиду замка, на башне взвился белый флаг, это был уже знак для ландскнехтов быть в боевой готовности. С крепостной стены Лада пересчитала всадников. Их было 60 человек, то есть немногим больше, чем наемников. Впереди ехал иезуит, держа одной рукой поводья коня. Другая рука его лежала на черной перевязи. Подъехав к замку, он поднял голову и увидел Ладу.

– Сударыня, – крикнул комиссар Жильбер, – соблаговолите спуститься вниз и прикажите опустить подъемный мост.

Не удостоив его ответом, Лада ушла. Иезуит выругался и подозвал к себе командира роты.

– Лейтенант, – сказал он ему, – приготовьтесь, если понадобится форсировать этот ров, благо в нем еще не так много воды.

– Это будет не просто, – озадаченно сказал лейтенант, – вы не говорили о том, что мы будем штурмом брать крепость. Речь шла об аресте и сопровождении опасной преступницы. Капитан не отдавал мне такого приказа.

– Да, да, – раздраженно прервал его Жильбер, – я сказал, если понадобится. К тому же…

– Кто-то вышел, – перебил его лейтенант.

Комиссар оглянулся и увидел Ладу. Она вышла из замка в сопровождении двух людей и остановилась шагах в десяти от ворот. Подъемный мост стал опускаться.

– Только вы один, – крикнула Лада.

– Заблокируйте чем-нибудь механизм, – бросил лейтенанту иезуит и скажите лучшему своему лучнику, чтобы держал этих двоих на прицеле. Но не стрелять в нее. Она мне нужна живой.

Дождавшись, когда мост ляжет ровно, иезуит приблизился. Он был бледен, как человек, недавно оправившийся от тяжелой болезни. После недолгого молчания Лада спросила:

– Что у вас с рукой?

– То же что у вас с мужем.

– Нет, не то же. Барон умер, а вы всего лишь потеряли руку. И вы обманули меня.

– Как и вы меня, мы друг друга стоим.

– Не оскорбляйте меня, мне до вас далеко.

– Сударыня, вы дерзите не мне, но церкви. Я, было, подумал, что этот белый флаг – знак капитуляции.

– Вы ошиблись.

– Зачем же вы подняли его?

– Узнаете в свое время.

– Сударыня, к чему эта перепалка. Вот приказ на ваш арест. Вы обвиняетесь в противодействии церкви. Я предлагаю вам вернуть чашу Грааля и добровольно сдаться в руки правосудия. Это смягчит вашу участь. Я даю вам час на раздумья. Вы можете вернуться в замок и принести чашу. А пока выдайте мне этого мерзавца.

Иезуит указал на Луку.

– Я не выдаю своих слуг, – не раздумывая, сказала Лада.

– Вы не поняли меня, сударыня, – раздраженно сказал иезуит, – вы арестованы и вам уже ничего здесь не принадлежит. А этого негодяя я должен вздернуть вон на том дереве, прямо сейчас.

Лада взглянула на Луку, последний сделался бледен, не менее, чем его враг. На миг ему показалось, что сеньора проявит слабость и сдастся.

– А теперь послушайте мои условия, – сказала Лада, – я предлагаю вам немедленно убрать отсюда ваших людей. К чему лишние жертвы. Что же касается чаши Грааля, то ни вы, ни ваша инквизиция никогда ее не увидит. Что же касается вас, то я собираюсь совершить обычай кровной мести.

– Что, что? – изумленно переспросил иезуит, казалось, он не верит ушам своим.

– К несчастью для вас, господин иезуит, я решила вернуться к исламу. Это будет поступок мусульманки, вернувшейся в лоно своей веры. Вы убили моего мужа и должны умереть. Я вас повешу, я вижу, что этот способ казни вам по душе.

– Что ж, – насмешливо сказал иезуит, – тем хуже для вас.

Он попятился назад и, обернувшись, махнул рукой. В воздухе просвистели стрелы. Но Лука и второй слуга, заранее предвидя этот маневр, сдвинули щиты, которые от воткнувшихся в них стрел, тут же ощетинились, словно ежи. Лада бегом вернулась к воротам, за ней отступили слуги. Мост поднять уже не удалось, так как его заблокировали солдаты. Они подступили к запертым воротам. В это время над башней взвился еще один флаг, но уже черного цвета. Увидев сигнал, появились вооруженные до зубов ландскнехты на конях. Гвардейцы иезуита, столпившиеся у ворот крепости, заметили их, когда время для боевого построения было упущено. Некоторые на свою беду побежали назад через мост, чтобы иметь простор для маневра. Но на мостике начали толпиться, мешать друг другу. Бой продолжался недолго. Те, кто успели встретить наемников лицом к лицу в открытом бою, оказались в меньшинстве и были разгромлены. Остальных, несмотря на их яростное сопротивление, добили перед воротами. Лада вышла из ворот, ступая по залитой кровью площадке. Только иезуит был взят в плен и теперь стоял перед ней, отказываясь верить в происходящее.