– Будь ты проклята, – сказала Лада, глядя на чашу Грааля, на боках которой играли языки пламени. Некоторое время Лада боролась с искушением швырнуть ее в огонь. Но осторожность взяла вверх. Появился Лука.

– Мадам, – сказал он, кланяясь, – все сделано.

– Ты убил иезуита? – спросила Лада.

– Нет, мадам. Я отсек ему руку после того, как он ранил сеньора.

– Почему ты не убил его? Мне бы сейчас не пришлось бы опасаться за свою жизнь.

– Мадам, если бы я его убил, вам действительно, не пришлось бы уже опасаться за свою жизнь. Мы бы с вами уже были мертвы. Я променял его жизнь на вашу.

– Хочешь вина? – спросила Лада.

– Не откажусь.

Лука принял кубок вина и выпил.

– Ты очень помог мне, Лука, – сказала Лада. – Я тебе благодарна.

– Это мой долг, сударыня, – ответил Лука. – Какие еще будут поручения?

Лада поднесла к губам вино, вдохнула его дух, но пить не стала, отставила кубок в сторону.

– Как скоро они вернутся, Лука? – спросила она.

– Вы полагаете, что они вернутся?

– Это вопрос времени, но вот какого? И что мне делать, когда они вернутся? У меня мало людей, я не смогу противостоять солдатам. А ведь иезуит приведет с собой военных. Что ты молчишь?

– Я думаю, мадам, что вам следует просить помощи у своего суверена. Графиня Н. обязана вступиться за своего вассала. Кроме того, что это ее долг, она еще и благоволила к сеньору.

– Да, да, – прервала его Лада, – я наслышана об этом. Но это исключено. Сколько человек ты можешь собрать?

– Барон собрал в замке самых боеспособных.

– Пятнадцать человек. И это все?

– Пятерых мы сегодня потеряли, – безжалостно продолжал Лука, – осталось десять. Это все на что можно рассчитывать. Надо просить помощи у графини.

– Иди, Лука. Я подумаю, – резко сказала Лада.

Лука направился к выходу. У дверей он обернулся.

– Может, они не вернутся. Наверное, они похитили сеньора, чтобы получить за него выкуп. Ну, а теперь уже о выкупе и говорить нечего.

– Ты ошибаешься, Лука, – возразила Лада. – Они вернутся.

Когда за ним закрылась дверь, Лада вновь поднесла к губам кубок с вином, подержала у лица и вновь отставила. Она не пила вина, но ей нравились манипуляции. Они отвлекали ее от сегодняшнего несчастья. Кроме того, напоминали, что в ее жизни были ситуации гораздо безнадежней. К примеру, когда они сидели в буквальном смысле под землей, каждую минуту, ожидая смерти от рук монголов.

Пламя в камине бушевало и билось о каменную кладку. Жар от него начинал жечь лицо. Лада встала и отодвинула кресло. В этот момент она поймала себя на мысли, что в этих бессмысленных и суетливых телодвижениях, она оттягивает принятие какого-то важного решения.

– О, Аллах, – взмолилась она, – ну почему мне так не везет с мужьями.

Лада вдруг сообразила, что, будучи новообращенной католичкой, в минуту слабости и отчаянья, обратила свои мольбы к Аллаху, а не к Христу.

– Это знак, – мрачно сказала себе Лада, – меня здесь больше ничего не держит.

Барона похоронили на фамильном кладбище, недалеко от замка на возвышенности в сени деревьев. Лада хотела высечь на могильной плите стихи, какие-нибудь из тех, что сочинил за свою жизнь Раймонд. Но в последний момент передумала. В глазах общества погибший барон был лицом более достойным уважения, чем трубадур. К тому же Лада никогда не любила стихов, хотя и старалась это скрывать от мужа. Лука продолжал ее уговаривать обратиться за помощью к графине Н. Но Лада не столько не хотела просить бывший предмет воздыхания Раймонда. Ей, когда-то наложнице гарема атабека, это как раз не казалось чем-то оскорбительным. Сколько понимала, что графиня, узнав о том, что ей придется выступить против инквизиции, сразу же откажет ей в помощи. Лада продолжала оставаться в замке, испытывая судьбу. Хотя благоразумнее всего было бы бежать и скрыться. Она собрала в баул вещи, которые были ей дороги – деньги, одежду, пресловутую чашу Грааля. Но ей казалось зазорным и малодушным оставить поле битвы без боя. В борьбе против Святой инквизиции, пронизавшей своими щупальцами всю Священную Римскую империю, у нее не было ни малейшего шанса. Но просто так сдаваться она не хотела. Лада наняла для самообороны пятьдесят ландскнехтов из обедневших рыцарей. Выплатила им жалованье за месяц вперед и поселила их в ближайших деревнях, арендовав для них у крестьян лучшие дома. Пообещав за участие в боевых действиях утроить содержание. Лука после всего этого перестал уговаривать сеньору искать помощи и проникся к ней еще большим уважением. Как Лада и предполагала, прошло больше месяца, прежде чем иезуит, потерявший руку, смог вернуться. На дальней лесной опушке вдруг взвился столь дыма. Это специально