– Прости, дружище, я не знал, – смутился Виктор, и тут его осенило, – я, кажется, догадываюсь, где он погиб…

Виктор открыл дневник Кансакара.

– Как звали твоего деда?

– Уди.

– Я вытаскивал тебя из Ущелья Уди, – сказал журналист проводнику, ткнув пальцем в карту, – Рерих назвал неизвестное ущелье именем твоего деда.

Шерп, глубоко тронутый таким известием, опустил глаза, на веках его проступили слёзы.

– Вик… Я должен идти с тобой. Вот видишь, я даже не погиб благодаря тебе… Значит, я нужен экспедиции, – шерп хитро посмотрел на Лаврова.

– Понимаешь, Цамба, – Виктор тяжело вздохнул, – я не сказал тебе сразу, прости. Наверное, если бы ты знал, то не пошёл бы со мной… За мной идут. И не просто идут, а охотятся…

– Кто? – спросил проводник голосом, полным недоверия.

– Помнишь, Би-Би рассказывала про старика-европейца?… Так вот. Этот немец, который ищет вход в Шамбалу, пытался убить меня в Бутане, у пещеры Ринпоче, а затем и в Катманду… Я не уверен, что сейчас он не идёт по моему следу.

– Вик, я не боюсь ничего. И ты не бойся. Мы ведь шли по тропе, которую никто не знает. Даже самые старые из проводников.

– А дальше? – неуверенно спросил журналист.

– А дальше перевал Съянгбоче, а там до Царанга уже близко. Мы ведь идём в Царанг?

– Да, но все знают этот маршрут… Ты пойми, Цамба. Я за тебя боюсь, ну и… и за себя немножко, и за одну женщину…

– Давай бояться вместе, – предложил Цамба. – Мой отец говорил, что когда два страха соединяются, рождается бесстрашие.

«Два дебила – это сила, – чуть не брякнул украинец, но тут же одёрнул себя: – Лавров, хоть здесь не юродствуй!».

– А про три дня в Пещере Исцеления ты мне всё-таки наврал, – вдруг сказал Виктор, испытующе глядя на шерпа.

– Я-а-а… так почувствовал, – пряча глаза, ответил Цамба.

– Что-то новенькое в английском языке: «наврал» и «почувствовал» – синонимы?

– Что?

– Нет, ничего, – вздохнул Виктор, вспомнив, что шерп и грамматика – явления несопоставимые.

Путешественники решили не испытывать судьбу и на сегодня закончить свой путь. Всё же проводник был ещё очень слаб и нуждался в отдыхе. Виктор и Цамба вошли в городок (если это название применимо к маленькому селению с крохотным магазином) через небольшие ворота. Ворота – неотъемлемая часть любого непальського поселения. Они стоят не для того, чтобы их закрывали, а как символ, как реликвия давних времен, когда каждое из селений было вынуждено защищаться от неожиданных набегов врага. Сейчас же, во времена туристов, войны ушли в небытие и высокие каменные заборы должны были защищать не от врагов и даже не от соседей, а от ветра, чтобы не выдувало всё полезное из дворов… Один из домов в центре Самара по подобию большинства жилищ в этой части гор начинался внутренним двориком, где первый этаж является столовой, а поднявшись по лесенке на второй, попадаешь в комнатки для жилища. Внизу же размещались лакированные резные столы, искусственные цветы в вазочках и яркие и весьма безвкусные картины на стенах. Всё это называлось гостиницей, которая была чуть меньше и скромнее, чем отель в Джомшоме. Такой себе непальский гестхауз.

– Намасте, дарлинг! – приветливо поздоровался Виктор с хозяином дома. Маленький шерп в ярком халате ниже колен и с длинными рукавами учтиво улыбнулся в ответ, но ни слова не понял.

– С ним нужно говорить на кангпо, – вмешался Цамба и поздоровался с коротышкой.

Виктор внимательно осматривал стены дома и окошки, выкрашенные в яркие цвета, и, пока Цамба договаривался с хозяином о проживании, думал о чём-то своем.

– Три рупии, – сказал Лаврову Цамба по-английски.

– Что три рупии? – переспросил Виктор, выходя из своих мыслей.

– Ночёвка стоит три рупии. Это не дорого. Вик и…

– Да, недорого, но мы пойдём дальше. Если что, переночуем в горах.

Виктор вышел из дома, не попрощавшись. За ним, удивлённо пожав плечами, вышел Цамба и торопливо засеменил за журналистом.

– Ты же сказал, что мы сегодня уже не пойдём дальше?

– Не пойдём.

– Но…

Виктор остановился и посмотрел на Цамбу.

– Надо найти самый бедный дом. Если что, там нас никто искать не будет. А хозяин домика скажет, что мы были, но ушли дальше.

Проведя остаток дня в разговорах о древних обычаях и традициях Королевства Ло, мужчины обосновались в одном из ветхих домиков деревни, где