Один из древних мудрецов по поводу того, пить или не пить, сказал так: если тебе нужна сила — выпей рюмку, если нужна храбрость — выпей две. Не пей третьей, не будь свиньей.

С этим советом мудреца нельзя не согласиться и сегодня. У наших людей много хороших традиций, которые объединяют, сплачивают, помогают преодолевать жизненные трудности, разделить радость. Близкие, друзья и товарищи, соседи становятся участниками таких торжеств, как свадьба и рождение ребенка, именины и проводы на службу в армию или на пенсию, новоселье. Собираются по такому случаю люди, выпьют по рюмке или по две, попоют песни, потанцуют, пошутят, поблагодарят хозяев за приглашение и расходятся по домам с добрым настроением.

И было бы всегда хорошо, если бы та самая третья рюмка не была выпита. Может, и была бы она не выпита, если бы хлебосольные хозяева не старались, чтобы вино рекой лилось, если бы в компании не находилось таких, которые любого гостя (молод он или стар, болен или вообще непьющий) «накачивают» чуть ли не до потери сознания. Еще и осудят тебя, если третьей не выпьешь: хозяина, дескать не уважаешь, гостей обижаешь, пить до сих пор не научился.

Вот тогда, после третьей рюмки, и начинается, как правило, то, что называется потерей человеческого облика со всеми выходящими отсюда последствиями: нанесение морального и материального ущерба, посягательство на жизнь и здоровье других, злословие, хулиганство и прочее, и прочее.

В подтверждение этого приведем один пример. 23 мая в селе Медведево провожали на службу в армию Андрея Крестьянинова. Судя по последствиям, недостатка в спиртном не было. Наливали каждому без меры. И пили с жадностью, особенно те, кто этой самой меры не знает, даже молодые парни — восемнадцатилетний Сергей Жадаев и двадцатилетний Николай Морозов. Пили всё, что им наливали, пили столько, сколько наливали. И никто их не остановил, не дал разумного совета: остановитесь же!

И пошли в полночь пьяные парни прогуляться по селу. На пути попался автомобиль «Москвич». Два-три удара ногами — и разбиты подфарники, заднее стекло. Понравился звон стекла — и пострадал киоск, выбиты окна в домах граждан Конивца и Гуленко. Натешились вволю и пошли спать. А поутру Жадаев и Морозов проснулись… в камере предварительного заключения милиции. И теперь их мучает бессонница, изучают они статьи Уголовного кодекса: ведь за свои действия придется им предстать перед судом народным. Какое он вынесет решение, не будем гадать. Но отвечать придется.

Было бы хорошо, если бы вместе с этими дебоширами задумались и взрослые, родители над тем, пить или не пить, или хотя бы над тем, сколько пить и по какому поводу.

Сверстники Сергея Жадаева пошли долг перед Родиной выполнять в рядах ее защитников, а он под следствием находился. Какая неприятная картина, какой позор!

Кто не хочет задумываться над последствиями чрезмерной выпивки, тому мы лишний раз напомним двести шестую статью Уголовного кодекса Украинской ССР. А она, эта статья, гласит, что за грубое нарушение общественного порядка предусматривается наказание до года лишения свободы, за злостное хулиганство — до пяти лет. А тот, кто при совершении хулиганских действий применит огнестрельное или холоднее оружие, «вознаграждается» и более длительным сроком, до семи лет, с пребыванием в местах не столь отдаленных.

Статья, как видим, серьезная, и поразмыслить над ней, над своими действиями, подпадающими под нее, надобно каждому, кто не придерживается разумных советов. И, конечно, лучше это делать не в вытрезвителе и не в камере предварительного заключения.

Вспомнилась старая сказка. Вез дед с базара короб рыбы. Повернул лошадку ко двору, глядь, а в коробе — ни одной рыбешки. Лиса-плутовка на возу притаилась и рыбка за рыбкой всю на дорогу повыкидывала. Жаль старика, видно, сильно бранила его старуха. Чего греха таить, «лисьи» тропы порой уводят так далеко, что не знаешь, как оттуда выбраться. Что там короб! Тут целое море — личная кладовая. Вошел в его водное царство, натрудил «живого серебра» и, выйдя сухим из воды «на берег морской, могучий», дядя — этакий удалый молодец — скупает оптом все: совесть, мундир, звание кандидата самых разных наук и степеней, не гнушается и людским самоунижением: «Дайте, пожалуйста, дяденька, рыбку! Ну, что вам стоит…».

— А она у меня золотая! — хохочет, довольствуясь превосходством над «сухопутными» прихожанами, «дядя» в больших резиновых сапогах и в желтой рыбацкой куртке на плечах крепких. Нередко он щедро раздаривает рыбу — широко, великодушно, но лишь тем, кто в угоду. А так он крут бывает. Вот как в этот раз.

— Ты, дорогой мой, вроде как к теще на блины приехал? Гони деньгу — получай товар! Кто там следующий? — и на ладонь его распростертую кладется червонец, пятерка, трояк, смотря в какой чешуе рыба в сеть попалась.

А однажды все-таки обманул рыбака проситель, презрев его житейскую изворотливость. Сказал, что в долг берёт рыбешку-то, а сам и не думал