-- В тепле болезни вольготней, чем в холоде. Чума не любит мороза.

-- А люди быстрее сдохнут от холода.

Второй лекарь -- Дойлу показалось, что его глаза в окружении лучиков морщин ему знакомы -- опустил плечи и дребезжащим голосом сказал:

-- Лучше лечить лихорадку, чем чуму, милорд, -- потом отвернулся и отошел от стола, прошел мимо рядов метающихся в агонии тел, склонился над одним и замахал в воздухе руками.

Подбежали еще двое, тоже закутанных в тряпки, подхватили и потащили к выходу -- труп. Дойл дернулся и быстро спросил:

-- Куда деваете тела?

-- На похороны нет времени, скидываем за складом в яму и засыпаем, -- проскрежетал тот из лекарей, который до сих пор ни разу не подал голоса.

Дойл ругнулся сквозь зубы и велел:

-- Сжигайте, -- а не получив ответа, повторил громче: -- сжигайте, я сказал! Всех закопанных -- тоже.

Первый лекарь опустил глаза:

-- Нет ничего хуже такого погребения. Не уйдя в землю, из которой поднялся...

Дойл не позволил ему докончить цитату из Святейшей книги и прошипел:

-- Если оставить трупы в земле, вскоре они отравят воду. Сжигайте. Немедленно.

Лекари молчали долго, прежде чем по очереди наклонили головы и не сказали:

-- Будет исполнено, милорд.

Дойл круто развернулся и собрался уходить, но его внимание привело оживление в дальней и самой темной части склада.

-- Посветите, -- сказал он командиру отряда стражи, державшему чадящий факел, и прошел вглубь. Свет факела высветил неровным пятном воспаленные грязные лица больных и двух женщин, склонившихся над ними и белоснежными платками стирающих с их лбов пот. Лица обеих были скрыты тканевыми повязками, но выбивающийся рыжий локон Дойл не мог не узнать.

-- Леди Харроу? -- позвал он. Одна из женщин обернулась, и он понял, что не ошибся.

-- Милорд, вы здесь?

-- Проклятье, -- прошипел он, -- что вы здесь забыли?

-- Милорд... -- нервно пробормотала вторая женщина, и по голосу Дойл узнал Майлу Дрог.

-- Вам здесь нечего делать, -- оборвал он ее.

-- Эти люди нуждаются в помощи! -- леди Харроу выпрямилась во весь рост.

-- И здесь мой отец, -- почти шепотом добавила Майла.

Почти минуту Дойл выдерживал непростую внутреннюю борьбу, но здравый смысл, к счастью, одержал победу. По острому и упрямому взгляду леди Харроу он видел, что она уже все решила для себя и не уйдет по доброй воле, поэтому обернулся к отряду стражи и приказал:

-- Выведите этих леди из лекарской.

Леди Харроу тихо вскрикнула, когда стражник аккуратно, но очень твердо взял ее под локоть и потянул к выходу. Попыталась рвануться, но Дойл качнул головой:

-- Леди Харроу, если будет нужно, я велю вас отсюда вынести на руках. Леди Майла...

Майла не сопротивлялась и покорно позволила себя увести.

Дойл тоже вышел на свежий воздух, но, сделав вдох, быстро понял, что он не свеж. Лекари поспешили выполнить приказ и подожгли яму с трупами.

Леди Харроу и Майла стояли в стороне, одинаково зажимая ладонями рты и носы. Дойл подошел к ним.

-- Где вас ждет карета?

-- Мы пришли пешком, -- сказала Майла до того, как леди Харроу успела ей помешать.

Стражники подвели коней и, повинуясь молчаливым указаниям Дойла, усадили девушек верхом -- двое из отряда будут вынуждены идти.

Дойл тоже сел в седло и поскакал первым. И только когда удушающий дух доков остался позади, размотал с лица повязку и обернулся к женщинам. Леди Харроу тоже избавилась от тряпок, и теперь стали видны ее плотно сжатые побелевшие губы. Майла выглядела скорее испуганной.

-- По какому праву, милорд, -- произнесла леди Харроу, -- вы распоряжаетесь моими поступками и моей жизнью? Вы не мой король, не брат, не отец и не супруг, -- последнее слово она почти выплюнула и, кажется, будь ее воля, этот плевок был бы ядовитым.

В другой ситуации, без лишних ушей -- не столько стражников, сколько Майлы -- возможно, Дойл ответил бы иначе: мягче, любезнее. Признался бы, что он скорее сам подставится под смертельный серп чумы, чем позволит ей погибнуть. Но для этого был неподходящий момент, поэтому он произнес с не меньшим ядом в голосе:

 -- Считайте, что до тех пор, пока город не освободится от чумы, мои приказания должны исполняться так же, как приказания короля. И я запрещаю