– Возможно еще не время, – Бенджамин предостерегающе поднял руку, давая знак кому-то в толпе, – ведь когда огонь зажжен – его не спрячешь за пазуху. Мы еще поговорим об этом, господин. А пока – закончим есть свои бобы…

Рональд Брикман краем глаза заметил, как что-то блеснуло в толпе. Холодный, предостерегающий проблеск. Он тепло улыбнулся. Понимающе кивнул и разведя руки в примирительном жесте ловко выскользнул из толпы. Без заметной спешки, но и не задерживаясь покинул двор. Несколько показавшихся было ножей, снова спрятались в рукавах, за поясами или голенищами сапог. Джастин незаметно разрядил арбалет, вернул болт в колчан, перевел дыхание. Снова закинул оружие на плечо, стараясь не замечать болезненной рези в животе и не показывать навалившуюся вдруг усталость – с максимально непринужденным видом продолжил патрулировать свой участок стены. В правой руке, меж пальцев ловко крутился деревянный колосок.

Следующие два дня было относительно спокойно. А на третий – нашли еще один труп. Бледный, сильно поседевший, невероятно истощенный. Мистер Лоулер умер во сне, в своей каморке, недалеко от кухни. Глядя на измождённое лицо старика было сложно поверить, что не так давно он был крепким, поджарым мужчиной. А только вчера еще трудился на кухне. Кто-то предположил, что его убили. Из неприязни или думая завладеть ключом от кладовой…

– Чушь, – Бенджамин пренебрежительно махнул рукой на проносимое мимо тело. – Откройте уже глаза. Видите как раздуло живот? При том, что сам чуть не просвечивает – кожа да кости, – гигант неодобрительно покачал головой. – Он малодушно опустил руки, когда надо было держаться из последних сил. Вгрызаться зубами в малейший шанс! Глупец удавился. Проявил слабость… Заморил себя голодом.

К полудню заметно потеплело. Грязно-серые облака, скрывавшие солнце, разорвал и теперь быстро гнал на запад поднявшийся ветер. Мощные потоки теплого воздуха срывали с деревьев золотистую листву и закручивая, будто небольшие ураганы, уносили прочь не давая коснуться земли. Лесная тропа была достаточно широка, что бы два человека и конь могли идти рядом, практически не пригибаясь и не закрываясь от лезущих в лицо веток.

– Ай… черт, – Джастину все же удалось напороться на предательски торчащий прутик. В очередной раз. И теперь он тихо, беззлобно поругиваясь тер слезящийся глаз.

Салливан коротко хохотнул. Тяжелый, агринский жеребец, ведомый рыцарем под уздцы, тоже всхрапнул, кося большим выразительным глазом на ворчащего солдата. Невысоко над тропой, хлопая широкими черными крыльями пролетел тетерев. Слегка зацепив ярко желтую листву раскидистого граба – вызвал настоящую лиственную волну. Мягкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь все еще пышные кроны, превратили и без того красивое зрелище в волшебное представление теплых, мелькающих отсветов. Джастин проводил крупную птицу глазами.

– Эх, мне бы арбалет… – протянул он мечтательно.

– Да, было бы неплохо, – согласился рыцарь. – А мне удается добывать дичь, только когда она перегораживает дорогу и принимает честный бой.

– И что, часто попадается такая… благородная дичь?

– Не слишком. Примерно – раз в сорок семь лет, – усмехнулся Салливан, радуясь приятным воспоминаниям. – То есть было такое лишь однажды. Еще в юности, неподалеку от гномьей границы, шли мы с товарищем через лес. Вот так же, как мы с тобой. Гляжу, замолчал мой спутник, побледнел. Рот открыл и пальцем в сторону тычет. Ну я, как водится, меч наголо… То ведь место такое было, всякое отребье, что из Хертсема сбежать норовит пакостей наделав – у границы Боргранда частенько ошивается. Знают, что солдаты к гномам войти не могут и преследовать бросают. Так вот, разворачиваюсь я, весь такой к бою готовый… Хех… В общем во-о-от такое чудо стоит, – рыцарь вытянул вверх руку настолько, насколько смог, явно не заботясь о достоверности рассказа. – На задних лапах пляшет, передними в воздухе машет. А когтища то у-у-у… Ходил когда-нибудь на медведя?

– Не приходилось, – мотнул головой Джастин.

– Во. Так и мне не приходилось. Слышал только, что когда косолапый в полный рост встанет, надо на себя его выманить, рогатину торчком поставить и обязательно куда-нибудь упереть. В землю там или в дерево. А то сам никак не удержишь.

Джастин кивнул, он тоже слышал об этом.

– Так вот, – продолжал рыцарь, – все это полная херь. Хотя бы потому, что когда это лохматая образина пасть раззявила, выжидать спокойно я уже не смог. Со страху вперед кинулся, наискось рубя, мельницей, – Салливан проделал пару движений, представляя, что у него в руках меч. – А у меня тогда фламберг был. Наш, хертсемский. Хороша железка… Со страху я так изрубил зверюгу, что мне еще долго вспоминали… Хех. Говорили – добычей шкур не заработаю. Потому как в той мешанине медвежьего фарша, самым большим оказался кусок шкуры размером с локоть. И тот измочаленный. Подначивать, конечно, подначивали, но я тогда от гордости чуть не лопнул. И даже сейчас вспоминаю – и как-то… у-ухх…

Джастин понимающе кивнул. Решив, что рыцарь мог бы стать очень недурным охотником. Если судить по любви к байкам и тяге к преувеличениям. Выйдя на более широкую лесную дорогу – пошли чуть быстрее. По обе стороны от наезженной тропы лежали два толстенных бревна, темнея спилами многолетней давности. Вероятно упавший ствол распилили и оттащили, что бы не мешал проезду. Проходя мимо, Джастин задумчиво вглядывался в