– Знаю я, и от этого еще хуже, – сказала Мо. – И без того тяжело понимать, что мне придется несколько лет проторчать в университете, который мне не нужен, и учить предмет, на который мне плевать. А слышать, как друзья меня поддерживают, напрасно верить, что у меня есть выбор, – только больнее.
Кэш вздохнул и покачал головой.
– Ну что с вами такое, люди? – спросил он. – Разумеется, у вас всегда есть выбор! Вы позволяете родителям решать за вас только потому, что сами боитесь отвечать за свои поступки.
– Сказал богатый и знаменитый актер, – возразила Мо. – Без обид, но вряд ли
– Ой, скажите, пожалуйста, какая беда, – хмыкнул Кэш. – И ты уверена, что это хуже, чем всю жизнь прожить несчастной?
Мо скрестила руки на груди и отвернулась. Ничего нового он ей не сказал – она и сама думала об этом миллионы раз.
– Слушай, ты права, я не знаю, каково быть на твоем месте, – продолжал Кэш. – Мне тоже всю жизнь говорят, что и как делать, так что я тебе сочувствую. Но ты ведь не заключала контракт со студией! У тебя нет юридических обязательств перед каналом! Никто не отсудит у тебя все до нитки, если ты ослушаешься приказа! Перед тобой открыты все пути, прямо как сейчас эта дорога – ты просто не понимаешь этого!
Сравнение оказалось очень кстати, но Мо не знала, чего он от нее хочет.
– И что ты предлагаешь делать?
– Займи водительское кресло, – сказал Кэш. – Не становись всего лишь пассажиром в своей собственной жизни! Держись за руль железной хваткой, даже если дорога окажется ухабистой, даже если под ногтями кровь, даже если потеряешь пассажиров по дороге. Только ты можешь управлять своей жизнью и вести ее по верному пути.
– Метафора хороша, но в реальной жизни все посложнее.
– Хочешь реальности? – спросил Кэш. – Хорошо, будет тебе реальность. Первый урок начинается прямо сейчас. Ну-ка давай устроим китайскую неразбериху!
– Что? Я японка вообще-то!
– Местами, говорю, давай поменяемся!
Кэш оббежал машину и сел на пассажирское кресло, а Мо толкнул за руль.
– Вези нас обратно на свалку, – велел он. – И если эта машина не докажет тебе, что жить лучше на водительском месте, то ничто на свете не сможет.
– У меня прав нет, – возразила Мо.
– У меня прав нет! – передразнил ее Кэш. – И денег на колледж у меня нет! И папочки, который меня понимает, у меня тоже нет! Не хочу я терпеть неудобства ради счастья! Знаешь, сколько людей были бы рады сейчас тебе врезать? Заткнись и поехали!
И снова Кэш знал, за какую струнку дернуть. Мо увидела открытое шоссе в совершенно ином свете. Она схватилась за руль, нажала на газ, и машина рванула вперед. Просто ехать на «Порше» было весело, но управлять им – совсем другое дело. Кэш переключал передачи, но Мо знала, что сама решает, с какой скоростью ехать и куда. Она ощутила нечто, чего ей не доводилось чувствовать прежде, – власть. И ей хотелось еще.
– Обалденно! – выкрикнула она.
– Говорил же! – сказал Кэш. – Вот какой должна быть жизнь!
– К черту Стэнфорд! – закричала Мо в небо.
– Так-то! – поддакнул Кэш.
Они неслись по шоссе, пока не оказались на другой автомагистрали. Мо развернулась и замедлилась лишь, когда увидела вдалеке друзей и свалку.
– Ух ты! – воскликнула она. – Как же здорово! Неудивительно, что все в Голливуде так любят Джеймса Дина. Могу только представить, какую свободу дарила ему такая машина.
Кэш прекрасно знал, что Джеймс Дин погиб в 1955 году, разбившись на своем «Порше»-550-Спайдере, но сказать об этом Мо он не решился.
– Мечтай так, словно будешь жить вечно. Живи так, словно умрешь сегодня. Таков был его девиз.
Глава 16. Тюрьма
– А вот здесь вы можете увидеть самое последнее фото Банди и Клэр Кармайклов, – сказала экскурсовод. – Оно было снято в 1933-м году в тайном месте для газеты «Chicago Daily Tribune». За время, проведенное в бегах, Кармайклы успели стать настоящей сенсацией и согласились на интервью в обмен на весьма солидную для тех лет сумму в сто долларов. Позднее газета подверглась критике за спонсирование разыскиваемых преступников и до нападения на Перл-Харбор в 1941-м году пребывала в упадке.
Тюремный музей Банди и Клэр в Олд-Тауне, Амарилло, штат Техас был так мал, что Кэш и компания из Даунерс-Гроув едва там поместились. Но тем не менее в пять вечера среды маленькое кирпичное здание оказалось набито битком: помимо них, там находились еще три многочисленных семейства и
