«И вы хотели узнать кто», – подтвердил он.

А дальше я была в тупике. Судя по молчанию, магистр также. Я подождала некоторое время, безрезультатно надеясь на добрый совет умного мага, но магистр Валентайн поступил как и все маги – в смысле, не спешил осенять меня своей мудростью.

Я подумала и написала:

«И?»

«Что «и»?» – поинтересовался маг.

Чуть не написала «Как мне быть?», но вовремя вспомнила, что имею дело с магом, а маги на подобные вопросы обычно не отвечают.

Но неожиданно написал магистр:

«Выбирайтесь из тупика, погуляйте в саду, улыбнитесь солнцу – иногда помогает. Все. Занят».

Я даже расстроилась.

Посидела, укоризненно глядя на блокнот. В очередной раз напомнила себе, что нам, сиротам, рассчитывать всегда не на кого, вспомнить хотя бы случай с Призрачным ямщиком, меня и там одну бросили, и пришлось самой все расхлебывать…

И тут меня как током ударило – Призрачный ямщик…

Призраки…

Нужно пообщаться с привидениями!

Точно! Как же я раньше до этого не додумалась!

Подскочив, я метнулась к двери, а там… там было пламя!.. Застывшее, красно-оранжевое пламя, но почему-то при взгляде на него создавалось впечатление, что его еще и отполировали в придачу. Я застыла, так и держась за ручку распахнутой двери, а пламя сдвинулось, являя сияющее лицо Камали.

– Ты смотри, какую красоту я по дешевке оторвала! – радостно сообщила драконица. – Скульптура известнейшего мастера, называется «Первородное пламя!»

– М-да. – Я осторожно вышла из комнаты, обойдя это «произведение искусства».

Огляделась – мелкого, вредного, излишне предприимчивого дракончика нигде не было видно, зато удивил очень лексикон Камали, ранее за ней таких словечек не наблюдалось.

– Эксклюзив! – вещала драконица. – За него можно купить себе целую вторую гостиницу, а мне она обошлась всего в половину этой – мелочь же!

У Камали горели глаза, на лице блуждала странная улыбка и подрагивали руки.

– Отнесу в сокровищницу! – решила она. – Или нет – поставлю в фойе, пусть мне все завидуют, ни у кого же такого нет! Или в спальню – будет освещать все светом истинного искусства, или…

– Камали, это драконий огонь в стазисе, огонь от мелкого красно-оранжевого вредителя, стазис мой, и сколько он продержится, я не знаю! – прервала я ее поток слов. – Лучше вынести на улицу, я серьезно.

Владелица гостиницы замерла, недоверчиво глядя на меня, потом насупилась, в итоге нахмурилась и произнесла:

– Ты уверена?

– Камали, я абсолютно уверена.

– Но это скульптура! – упорствовала она.

– Это драконье пламя в стазисе! Его я создала минут пятнадцать назад в саду!

– Я его убью!

И, развернувшись, Камали вылетела на двор.

В момент когда она на всех парах пересекала дверной проем, из-за алой занавески, драпирующей ближайшее окно, выглянула мордочка знакомого уже мне дракона. Дракончик бросил на меня укоризненный взгляд, после посмотрел в сторону, куда умчалась Камали, и, удерживая увесистый мешочек с золотом двумя короткими передними лапками, забавно переваливаясь на задних, поспешил ко мне.

Несколько удивленная таким поворотом событий, я разъяренно потребовала у представителя высшей расы:

– Деньги Камали верни!

Чешуйчатый, притормозив, заявил мне:

– Разглашение коммерческой тайны – подсудное дело, между прочим. А я тебя благородно простил! Так что имей совесть, магичка, и не препятствуй благородному делу наполнения моей сокровищницы.

И он продолжил решительно тащить золото в мою комнату. В МОЮ комнату свое неблаговидно полученное золото!

– Слушай… – Дракончик мрачно на меня глянул, и я невольно исправилась: – Слушайте.

Он кивнул, принимая мое уважительное обращение, и продолжил самым презабавным образом семенить по деревянному полу все так же в направлении моей комнаты. Это заставило вспомнить, о чем, собственно, я.