– Катарина имеет право знать все, – уверенно сказал он. – Она сильно пострадала от этой истории и всячески помогает мне на протяжении всего времени своего пребывания в Меренске, тем более именно она сейчас является главным источником информации о планах мистера Деша.

– Мне бы не хотелось разглашать столь секретные подробности в присутствии посторонних. – Мистер Уотсон упрямо поджал губы, не собираясь отступать.

– Катарина не посторонняя, – возразил Ян, – она знает все, что известно мне.

Мистер Уотсон лишь неопределенно хмыкнул, взглянув на меня с нескрываемым интересом. Было видно, что разговор с Яном ему дается с трудом, а еще мне почему-то казалось, что он не хотел бы, чтобы я знала про ту историю с его возлюбленной. Наверное, любому мужчине было бы неприятно, если бы его любовные неудачи становились достоянием общественности.

– Возвращаемся! – крикнул Ян кучеру, и карета резко тронулась с места. Раздался мерный цокот копыт по мостовой, к которому добавились глухие удары крупных капель усилившегося к рассвету дождя, и напряженная тишина схлынула.

– Ладно, – наконец выдохнул мистер Уотсон, – я все равно собирался поговорить с вами, мисс Ломаш, о ваших видениях. – Он устало помассировал виски и откинулся на спинку сиденья.

Я рассматривала следователя и не узнавала его. То ли мужчина так сильно устал, что под глазами залегли глубокие тени, а щеки значительно впали, то ли заболел во время своих путешествий. Такое чувство, будто мистер Уотсон не спал и не ел несколько суток, хотя в моем видении следователь был еще свежим и довольно бодрым.

– Вы, наверное, устали, – несмело предположила я. – Может быть, поспите в пути, а как приедем, я вам все расскажу?

– Мисс Ломаш, дело, которым я занимаюсь, не терпит отлагательств! – взвился следователь. – Вы что, не понимаете, что на кону жизни людей?! Хотя откуда вам понять, если вы имели неосторожность связаться с Яном Хидсом! Этот человек не умеет уважать чувства других, не ценит ни дружбу, ни любовь, и вы, вероятно, такая же. Такие люди, безусловно, могут спокойно спать, пока вокруг убивают невиновных, или устраивать свою личную жизнь на фоне всеобщего страха.

Гневная тирада мистера Уотсона ввергла меня в ступор. Я молча смотрела на него, не в силах узнать довольно спокойного мужчину, с которым мне приходилось говорить ранее. Молчание нарушил Ян, которого, видимо, задели слова бывшего друга.

– Если я такой подонок, то почему ты попросил встретить тебя? Почему стал посвящать меня в свои великие тайны следствия? Почему не отказался вообще иметь дело со мной, когда я вчера связался с тобой? Или ты с твоим характером уже растерял всех союзников?

Голос Яна я не узнала – он был ледяным от бешенства, хотя Ян не повышал тона, и именно это пугало. Я взглянула на следователя в ожидании очередной порции гадостей, но вместо этого увидела, как глаза мужчины медленно закатываются и он кулем оседает на сиденье, заваливаясь набок.

Я вскрикнула и испуганно приложила руку ко рту. Ян мгновенно пересел на сиденье рядом с мистером Уотсоном и попытался нащупать на его шее биение пульса.

– Он жив. Наверное, обморок.

Поддерживая рукой голову мистера Уотсона, Ян вглядывался в его глаза, видимо пытаясь понять причины недомогания.

– Он плохо выглядит, переутомился, наверное, – облегченно выдохнув, сказала я и принялась искать нюхательную соль в сумочке.

– Или на него что-то воздействует, – прищурившись, проговорил Ян и принялся бесцеремонно обшаривать карманы бывшего друга. Вскоре он извлек что-то завернутое в измятый платок.

– Пальцы, два, – констатировал Ян.

– Думаешь, он говорил все это под действием артефакта? – с сомнением спросила я, откупоривая баночку с солью. Нет, я, конечно, знала, что под действием древних сил у человека может помутиться рассудок, но говорил мистер Уотсон вполне искренне, так что подозреваю, что если наличие артефакта как-то и повлияло на его слова, то не сильно. Может быть, сила просто заставила его сказать все, что он думает в самом деле.

– А ты приведи его в чувство, как раз и узнаем, – хмыкнул Ян, пряча свою находку во внутренний карман. – Не хватает одного пальца. Должно быть три, – озабоченно проговорил Ян. – Давай, душа моя, буди этого спящего принца, будем разбираться.

Я послушно пересела к мистеру Уотсону и провела баночкой перед его носом, потом еще раз и еще, пока следователь не открыл мутные после потери чувств глаза. Странно, но теперь мистер Уотсон был действительно более свежим, даже как будто и тени усталости из-под глаз ушли. Неужели действительно действие артефакта?

Мистер Уотсон недоуменно переводил взгляд с меня на Яна, словно что-то соображая, а после и вовсе отвернулся к окну, пытаясь не встречаться с нами взглядом.

– Простите, мисс Ломаш, – после мучительно долгой паузы произнес он. – Не знаю, что на меня нашло, право слово.

– Ничего, я не сержусь, – поспешила заверить я. – Мы думаем, что это ваши находки так повлияли на ваше сознание.

– Я тоже жду извинений, – словно невзначай проговорил Ян.

– Ну уж нет! – Мистер Уотсон сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Тебе я и вправду сказал все, что думаю!

– Иного я и не ждал. – Ян невозмутимо пожал плечами. – Раз дружбу не вернуть, предлагаю временное перемирие, пока не распутаем это дело. – Он