– Это исключено! Совершенно исключено. Разве вы не слышали о тайне следствия?

– Тогда я не стану работать с кровью мисс Остин, – меланхолично пожала плечами я, демонстрируя полное безразличие.

Казалось, скрип зубов мистера Уотсона разнесся по всей карете, но выражение его лица оставалось спокойным.

– Хорошо, мисс Ломаш. Я позволю вам взглянуть на дело. Но в моем присутствии и в архиве.

– Как скажете, – просияла я. – Тогда можем ехать.

– Спасибо, мисс Ломаш, – сухо поблагодарил мистер Уотсон. – В Меренске не найти специалиста такого уровня, а времени отправлять кровь убитой в столицу просто нет. Если сможем определить, есть ли яд в ее крови и его состав, уже завтра можно будет вычислить, покупал ли его кто-либо в Меренске. На теле нет никаких повреждений, магия, по всей видимости, не применялась. По крайней мере, остаточных следов магического воздействия не наблюдается. По логике остается лишь яд.

Поверенный был в подозрительно хорошем настроении, следователь же, напротив, выглядел напряженным и растерянным. Я разделяла озабоченность мистера Уотсона. Мисс Остин мертва. Кто еще должен погибнуть до того, как это дело будет раскрыто? Сколько смертей нужно этому загадочному убийце?

Вскоре мы подъехали к высокому зданию из красного кирпича. Это явно было не управление городского патруля и не жилой дом, что меня несколько насторожило.

– Где мы?

– Здесь находится лаборатория моего покойного дяди, он был алхимиком, – ответил мистер Уотсон. – Думаю, как раз здесь найдется все, что вам может понадобиться.

Здание было пустынным, и следователь даже входную дверь открывал сам, собственным ключом. Я-то думала, мы приедем в главное управление патруля, как это происходило в Глонвуде. Вокруг будут люди, в чьи обязанности входит все фиксировать, визировать, записывать и так далее.

– Почему мы приехали именно сюда?

– Я так понимаю, это тайная операция, – шутливо шепнул мне на ухо Ян.

– Как ни странно, ты прав. О том, что вы, мисс Ломаш, будете проверять кровь на наличие яда, будем знать только мы трое. Поверьте, так нужно.

Я лишь пожала плечами. Нужно так нужно.

– Надеюсь, кровь у вас с собой? – деловито поинтересовалась я.

– Это не проблема, – отмахнулся следователь.

Он создал лишь один магический шар, и в его слабом свете провел нас по полутемным коридорам в просторную лабораторию, оснащенную не новым, но очень качественным оборудованием.

– Сколько времени вам понадобится, мисс Ломаш? – как-то мягко спросил мистер Уотсон.

– Думаю, около получаса.

Я с готовностью сбросила плащ, нашла пару новых перчаток и, надев их, приняла из рук следователя пузырек с красной жидкостью. Благо в зачарованных пузырьках кровь не сворачивается.

Следующие полчаса я провела за работой, полностью выпав из реальности. Мистер Уотсон о чем-то тихо беседовал с Яном, кстати, очень даже мирно, что удивительно, но я не отвлекалась на суть их беседы, вплотную занявшись работой. Я быстро нашла яд в крови женщины, но, как и контрант, это не то средство, которым можно убить. Очередное лекарство, просто в большом количестве. Кажется, это средство используют как сильнодействующее снотворное.

Я устало стянула перчатки и опустилась на ближайший стул. Взгляды обоих мужчин тотчас же устремились на меня.

– Снотворное, – сообщила я.

– Обычное снотворное? – удивился мистер Уотсон.

– Не обычное. Сильнодействующее, в огромном количестве.

– Мисс Ломаш, кто, как не вы, может знать, где можно достать такое средство?

Я пожала плечами.

– Это средство продается в аптеках по всей Диосте. И продается по назначению лекаря.

– По назначению лекаря, – эхом повторил мистер Уотсон. – Спасибо, вы действительно очень помогли. В Меренске всего шесть аптек.

– Кажется, это реальный шанс вычислить убийцу, – проговорил Ян.

– Думаю, да. То, что мы были здесь, должно оставаться в секрете.

– Когда я смогу увидеть дело о смерти отца?

– Послезавтра. Приезжайте утром, – коротко ответил мистер Уотсон.

Уже через четверть часа карета везла нас с Яном в сторону особняка, в то время как мистер Уотсон простился с нами у управления патруля.

– Как они могли проморгать ее? – досадливо спросил Ян.