Старинные часы, стоящие в гостиной, показывали около шести пополудни, и путники решили отправиться дальше. Хотя можно было остаться на ночь – всё равно за вечер пройдешь не больше двух часов. Потом надо готовить ужин и обустраивать ночлег, пока совсем не стемнело. Но нужно уходить – Хранитель пути прав, времени у них мало. Они сказали об этом Дели, на что хозяйка развела руками:

– Тогда вам точно придется сначала пройти через лабиринт. Ведь дом не отпускает гостей просто так.

Мёнгере ощутила, как сердце проваливается в живот. Это ловушка?! А Дели излучала добродушие:

– Честное слово, это не я! Попробуйте сами.

Глеб первым шагнул к двери, но она исчезла, а на ее месте возникла каменная кладка. На окнах выросли решетки, а в помещении потемнело. Раздалось тихое рычание. Казалось, дом излучает угрозу. Поэт отступил.

– Я же говорю! – Дели всплеснула руками. – Он очень своенравный. А еще любит коллекционировать гостей.

– Как это? – Мёнгере оторопела.

– Пойдемте покажу!

Мёнгере показалось, что она вновь оказалась в плохом сновидении. И почему им так «везет» на сумасшедших? Сначала Огородник, теперь эта Дели… Словно путники притягивают всё самое темное. А хозяйка уже спешила. На этот раз она повела гостей в подвал по узкой лестнице. Стены здесь были неотштукатурены, а света еле-еле хватало. Мёнгере поежилась: прохладно. А Дели всё тащила путников за собой. Ее глаза лихорадочно блестели, точно она сгорала от нетерпения.

Они дошли до невысокой деревянной двери, обитой железными полосами. Дели достала из складок платья связку ключей и отперла дверцу. Чтобы войти, пришлось пригнуться. Помещение слабо освещалось, поэтому Мёнгере не сразу рассмотрела стены. А когда пригляделась, едва удержалась от крика. Словно охотничьи трофеи, везде висели лица: мужчин и женщин, юношей и девушек. Все они отличались примечательной внешностью, как и портреты вдоль парадной лестницы.

– Я бы отпустила тебя, – Дели обратилась к Мёнгере, – личико-то у тебя порченое, так что проку мало. Только дом не согласится. Обожает он с людьми играть в кошки-мышки. Любимое развлечение.

Мёнгере слушала ее, как в тумане. Она не могла отвести глаз от стен: сколько же прохожих стало добычей хищного монстра?

– Места еще полно, – продолжала Дели, – так что и для вас найдется.

Она облизала губы. У Мёнгере промелькнула мысль оглушить хозяйку, только потом что? Вряд ли они спокойно выберутся из дома.

Дели поднесла свечу к женской голове с рыжими длинными волосами, яркими зелеными глазами, веснушчатым носом.

– Мое любимое, – объяснила хозяйка, – Это-то я для гостей ношу чтобы подвоха не чуяли. Обычно располагает к себе. А так…

Она содрала кожу с лица одним движением. И Мёнгере с отвращением увидела, что у Дели под ней ничего нет – пустая болванка. Такие были в домах аристократок, на них женщины хранили парики. А хозяйка уже напялила на себя чужую физиономию.

– Правда, так лучше? – ничуть не стесняясь, спросила Дели.

– Вы это что? – с запинкой поинтересовался Приш. – Без лица?!

– Меня сейчас стошнит, – произнес Глеб.

Дели оскорбилась:

– Посмотрим, каков ты скоро будешь!

И стены затряслись, будто в безмолвном хохоте.

– И без глупостей! А то от вас костей не останется, – Дели перестала притворяться, ее напускную доброту точно ветром сдуло.

– Можно подумать, у нас есть шансы?! – взорвался Глеб, его кулаки то сжимались, то разжимались.

– Крохотный, но есть, – поведала Дели. – Был один мужчина, который прошел лабиринт. Симпатичный. Правда, в возрасте – за сорок. Интересный типаж: абсолютно белые волосы и голубые глаза. Хорошее пополнение в коллекцию. Но, увы, не получилось. Так что у нас всё честно.

Мёнгере догадалась, что речь идет об Огороднике. Спасение далось ему дорогой ценой – Огородник расплатился за него своим рассудком.

Дели жестом указала на выход.

– Поднимайтесь.

Мёнгере ступала следом за Пришем. Как же страшно. И глупо – так попасться. Ведь Хранитель пути говорил, что нельзя быть беспечными. А они снова… Но Мёнгере привыкла доверять людям, даже когда правила Золотым городом. А теперь выходит, что поступала неверно? Наверняка ее обманывали и раньше, просто она об этом не знала.

Возле портретов Приш остановился и указал на надпись. Мёнгере прочла: «Без де Лица». Надо же, везде одна и та же. А потом Приш закрыл приставку «де» к фамилии, и получилось: «Без Лица». Мёнгере поняла, что это изображения Дели в разных обликах. Хорошо, что лицо Мёнгере ей не достанется! Хоть какой-то плюс в обезображенной внешности.

Хозяйка виллы распахнула дверь, ведущую в лабиринт, и пригласила: