уже пережила в те несколько часов, что провалялась практически без сознания на полу библиотеки сразу после того, как сбежала. Хотя факт того, что предательство Рины длилось гораздо дольше, чем я думала, меня, конечно, потряс.

– Я не понимаю… – пробормотала ему в шею.

– Почему она так поступила? – тихо уточнил он.

– Нет, – криво усмехнулась в ответ. – Причины ее поведения меня не волнуют. Ей заплатили, и, очевидно, немало, за такую долговременную игру, и она справилась с ролью. Хотя не исключаю, что Рина идейная и следила не ради денег, а по собственному желанию и разумению. Может, за что-то ненавидит мою семью? Не понимаю одного – если злодей-высший столько лет знал, где я находилась, ведь очевидно, что нашел он меня еще в приюте, почему я до сих пор жива? Почему все эти годы я относительно спокойно бродила на свободе? Зачем нужно было так старательно уничтожать мою семью и, узнав, что один представитель все же выжил, ничего не делать с ним? Я не вижу логики в таком поведении.

– У меня есть предположение, но, боюсь, оно тебе не очень понравится, – тихо проговорил Дамиан, продолжая крепко обнимать меня.

– Какое? – настороженно поинтересовалась я.

– Ты была ему не нужна, – ответил он, вызывая во мне волну возмущения и недоумения, но сказать что-то я не успела, он продолжил: – Видимо, к тому времени, как тебя нашли, высший уже осознал, что планомерное уничтожение рода лишь заблокирует библиотеку окончательно. Поэтому решил искать другие способы, оставив тебя про запас. Я бы даже сказал, пожалел тебя, раз не посадил под замок в какую-нибудь дальнюю башню, а лишь приставил своего человека. Видимо, на всякий случай, вдруг без крови наследницы было бы не обойтись. В таком случае ему несказанно повезло, что ты осталась жива.

Я слушала Дамиана вполуха. Меня затопила не просто злость, а ярость, такая, какой я не испытывала никогда в жизни. Сначала этот гад всех убил, всех, даже меня, а потом решил искать более гуманные пути и пожалел, оставив в живых и на свободе?! Жгучая ненависть черной волной прошлась по телу, заглушая окружающие звуки, голос разума, и заволокла зрение темной пеленой. Я ничего не чувствовала, кроме непреодолимого желания убить это чудовище. Первый раз в жизни мне хотелось, чтобы он не просто умер, а чтобы мучился. Чтобы я его мучила и наслаждалась каждым мгновением его боли, освобождаясь от своей. Я отторгала мысль о том, что жива я лишь по его милости. Может, еще и мое чудесное излечение его рук дело?

Ненавижу! Ненавижу! Не-на-ви-жу!

Меня плотным коконом окутала горькая, жгучая, беспросветная ярость. Сколько все это продолжалось, даже сказать не могу. Но постепенно темнота вокруг начала расступаться, гул в ушах сменился мягким, нежным шепотом. Потом пришло ощущение чьих-то прикосновений. Твердые руки, удерживающие меня в стоячем положении, горячие губы, нежно касающиеся лица и сцеловывающие слезы с моих щек.

– Тише, тише, девочка моя. Все хорошо. Не плачь, родная. Больше тебя никто не тронет. Давай, сделай вдох. Просто глубоко дыши, – уговаривал меня Дамиан.

И я сделала хриплый рваный вдох. И долгий судорожный выдох. И еще раз. И еще. И пару минут просто стояла в его руках, как будто учась дышать заново. Потом наконец остатки пелены с глаз спали, и я увидела, что творится вокруг нас.

На месте стола и кресла, на котором мы сидели, осталась труха из древесины вперемешку с мелкими клочками обивки, фарфоровой крошкой и бумажной пылью. Лишь серебряные поднос и кофейник уцелели, только погнулись и сильно потемнели.

– Что случилось? – прохрипела я, не узнавая свой голос.

– Неконтролируемый выброс, – ответил мне Дамиан, пристально заглядывая в глаза, проверяя, правда ли я пришла в себя.

– То есть… это все я натворила?..

– Ты, милая, – подтвердил он, усмехнувшись.

На первых порах у меня были выбросы силы, но не столь масштабные. Цветы увядали, например. Но чтобы мебель рассыпалась и прочный металл деформировался… А я ведь даже не подозревала, что можно разрушить что-то неживое.

– Прости, – прошептала покаянно. – Я уничтожила твои наверняка важные документы.

Дамиан тихо рассмеялся и погладил меня по голове.

– Не переживай. Слишком много всего открылось в последнее время. Рано или поздно такой срыв произошел бы. Все же как некромаг ты еще слишком молода. И нам очень повезло, что кроме меня никого не оказалось рядом, да и потери совсем небольшие.

– То есть если бы я была вдалеке от тебя, то могла кого-то покалечить? – ужаснулась, вскинув на него испуганный взгляд.

– Нет, я бы успел к тебе переместиться. Или бы переместил тебя ко мне. Мы же не просто так связь между нами установили. Так что волнение твоей силы я бы сразу почувствовал, – успокоил он меня.

– А как же твои бумаги?.. – пробормотала я, чувствуя, что адреналин стремительно сходит на нет и силы покидают меня, оставляя вялость и жуткую усталость.

– В них не было ничего такого, что я не смог бы восстановить, – уверил Дамиан.

И подхватил меня на руки, прежде чем я успела осознать, что ноги меня уже не держат. Сонливость накатила внезапно.

– Откат, – сказал он, целуя меня в макушку. – Теперь тебе надо поспать пару часов, и станет легче. Весь негатив ты выплеснула.