С Кротом – когда они с Зенитом вернулись из подвала – мы пересеклись взглядами, я безошибочно угадал сказанное молча мне: «потом, не при всех». И тоже молча отсигналил: «ясно».

И вот мы один на один.

– По-прежнему, – повторил он за мной. – Значит, обложены мы со всех сторон?

– Так точно, – я усмехнулся. – Причем НП расположены вполне грамотно. Видна рука профессионала. А у вас как?

– Ну что, подземный ход есть. Сверил я со своей картой. Она пусть не ахти какая, но ответ дала. Если пойдем туда, то где-то через километр сможем выйти на поверхность, уже за пределами квартала.

– Где нас будут ждать, – заключил я.

– Если не раньше, – в тон мне подхватил Крот. – Точно не знаю, но предполагаю, что где-то в тоннеле есть площадка или ответвление. Там уже вооруженный заслон стоит, можешь быть уверен.

Я хмыкнул неопределенно, поводил взглядом по небу.

– Ты думаешь, они нарочно нас провоцируют?

Теперь хмыкнул он. Помолчал и, рассудочно выбирая слова, произнес:

– Да нет, не думаю… Если и провоцируют, то чтобы показать, что они такие крутые и все такое… А вообще мы им реально нужны, тут Кондрат не врет. Бес его знает, что у него в дальних планах, но пока я вижу, что он реально хочет вступить с нами в союз. По крайней мере, с Олегом на контакт выйти. Мы для него – находка.

В окне первого этажа ближней девятиэтажки затлел едва заметный красный огонек. Кто-то из наблюдающих не удержался, закурил. Я по снайперской привычке мгновенно оценил расстояние, угол, включил мышечную память – и понял, что даже из старушки СВД легко бы шлепнул этого разгильдяя.

– Кондрат не врет, – приглушенно сказал я. – Отлично. А этот тип? Доцент?

Мы вообще весь диалог вели полушепотом.

– А-а, Доцент!.. Ну, это еще та зараза! Ты тоже заметил?

Я лишь рассмеялся – едва слышно, но саркастически, и мы, не ослабляя бдительности, пустились в оживленное обсуждение увиденного, услышанного и уже отчасти подвергнутого анализу.

Сошлись во мнении о том, что в треугольнике Кондрат – Доцент – Марсель потихоньку закипает какое-то гнилое варево. А может, и не потихоньку. А может, есть и четвертый угол, и пятый… Ведь в этой троице, насколько я понял, военных нет, а за довольно четкими действиями личного состава «восьмерки» явно чувствуется опытная офицерская рука. Значит…

– Тихо! – Крот вдруг схватил меня за руку.

Мы стихли совсем, напряжено вслушиваясь.

Снизу доносились тихие, но явные шуршащие, скребущие звуки. Мы с Кротом переглянулись, мгновенно друг друга поняли и ринулись на первый этаж.

– Осторожно!.. – с горячечным присвистом сипел мне в ухо Крот. Я и без него знал, что надо осторожно, мчались мы с ним почти бесшумно – но тут в полутьме черт попутал, я зацепил «разгрузкой» за распахнутую дверцу пожарного гидранта, где еще держались остатки стекла, – и они вылетели с предательским дребезгом.

– Тиш-ше!.. – адским шепотом взвыл Крот, отлично понимая, что это бессмысленно.

Я выругался:

– Ну, теперь уж тише или громче, без разницы…

Внизу вдруг замигал неверный свет хилого фонарика. И голос:

– Ребята! Не стреляйте! Я один.

Но стволы мы туда все же нацелили.

– Кто один? Выходи, подняв руки! – сдержанно прикрикнул я и обернулся к Кроту: – У тебя ПНВ с собой?

– Да.

– Дай.

Он сунул мне прибор, я мигом нацепил его.

– Фонарь выключи! – велел невидимому незнакомцу. – И двигай сюда.

Фонарь послушно погас. Я уже понял, кажется, кто этот таинственный гость, что он вовсе не незнакомец, сердце мое забилось сильнее…

– Не стреляйте, – повторил он. – Я иду.

И правда, с поднятыми руками, держа непогашенный фонарь, выступил на площадку первого этажа из подвальной лестницы.

– Кто? – нетерпеливо затоптался за моей спиной Крот, лишенный ПНВ. – Кто там?

Я сухо рассмеялся: