– Вы аудитор, – недоверчиво сказала она. – И пастор. Из церкви. Я видела вас на бабушкиных похоронах, вы были в костюме пастора!

– Да, я много кем был, – спокойно ответил врач с таким выражением на лице, какого отродясь ни у кого не было, пока поблизости находилась бабушка.

– И врачом? – спросила Эльса.

– Врачом в первую очередь, – ответил тот и протянул руку: – Марсель. Старый друг твоей бабушки.

– Эльса, – представилась Эльса.

– Я понял, – улыбнулся Марсель.

– Вы были бабушкиным адвокатом, – сказала Эльса так, будто помнила детали телефонного разговора в начале сказки, где-то в конце второй главы.

– Я много кем был, – повторил Марсель и протянул ей какую-то бумагу.

Текст, распечатанный на принтере, ворд, ни одной ошибки, – сразу ясно, что это писал сам Марсель, а не бабушка. Но внизу было что-то приписано бабушкиным почерком. Марсель сцепил руки замком – не без сходства с Бритт-Мари.

– Дом, в котором вы живете, принадлежал бабушке. Ты, наверное, и сама догадалась.

Эльса кивнула. Она совсем не дурочка, что нет, то нет. Марсель показал на документ.

– Бабушка говорила, что выиграла его в покер, хотя точно сказать не могу.

Эльса читала про себя, выпятив губы.

– И что? Он теперь мой? Весь наш дом?

– Пока тебе не исполнится восемнадцать, домом будет распоряжаться твоя мама. Но бабушка позаботилась о том, чтобы ты могла делать с ним все что угодно. Если захочешь, например, можешь продать квартиры в собственность. А если не захочешь, не продавай.

Брови Эльсы подползли к самой кромке волос.

– А зачем вы тогда сказали, что если все в доме смогут друг с другом договориться, то квартиры перейдут в собственность?

Марсель сложил руки.

– Если ты будешь против, то считай, что договорились не все. Бабушка была уверена, что, если все придут к единому мнению, ты исполнишь их волю и никогда не сделаешь плохо никому из своих соседей. Поэтому она все подстроила так, чтобы ты могла узнать их получше, прежде чем прочитаешь завещание.

Марсель положил руку ей на плечо.

– Это большая ответственность, но бабушка запретила мне передавать это дело кому-то другому. Она говорила, что ты «умнее, чем все эти психи вместе взятые». И добавляла, что королевство состоит из своих подданных. Сказала, что ты поймешь.

Эльса погладила бабушкину подпись в конце документа:

– Понимаю.

– Я объясню тебе все детали, это очень сложный документ, – с готовностью предложил Марсель.

Эльса откинула волосы с лица:

– Бабушку тоже простой не назовешь.

И тут Марсель заржал. По-другому не скажешь. Он ржал как конь. Даже с большой натяжкой нельзя было назвать это хохотом или смехом. Эльсе это очень понравилось. Она не смогла сдержаться и спросила прямым текстом:

– У вас с бабушкой было это дело?

– ЭЛЬСА! – в ужасе воскликнула мама, так что шланги чуть не выскочили из разъемов.

Эльса обиженно развела руками:

– Пф! Уже и спросить нельзя?

Она требовательно посмотрела на Марселя:

– Так было или не было?

Марсель сложил руки в замок. Он погрустнел, но все же выглядел счастливым. Так бывает, когда ты ел очень большое мороженое и вдруг обнаружил, что оно кончилось.

– Она была моей самой большой любовью. И не только моей. Мужчины сходили по ней с ума. Да и женщины тоже.

– Бабушка тоже тебя любила?

Марсель не сердился. И не был расстроен. На лице его отразилась зависть. Он сказал:

– Нет, милая Эльса. Она любила тебя. Ее самой большой любовью была ты.

Марсель ласково потрепал ее по щеке. Посмотрел так, как смотрят, когда видят любовь всей своей жизни в глазах ее внучки. И ушел.