Разрезав громадную отбивную пополам, я одну часть откладываю на край тарелки. Ника так пристально следит за моими движениями, что даже неуютно.

— Может, попробуешь ощупью есть? — киваю на тарелки.

— Я с намерением есть их в руки взять не смогу, это часть диеты. Нужно, чтобы кто- то меня кормил… — Ника делает бровки домиком. — Поможешь?

— Давай не здесь, а то нас не поймут.

— Ну конечно. — Ника уставляется в мою тарелку. — Вкусно?

— Да.

Что-то мне её диета не нравится.

Диета оказывается ещё более коварной: пирожок при засовывании в рот Ники будто упирается во что-то невидимое.

— Посильнее надави, — молит она и шире открывает рот.

Но куда там. Я давлю так, что пирожок крошится в пальцах, затопляя их джемом, но он ни на миллиметр не входит между губ Ники, прижавшейся к стене, чтобы её не отбрасывало заклинанием диеты.

— Пиририм, — комментирует творящееся Пушинка.

— Тук-тук!

— Это бесполезно, — отложив пирожок на стол, я, вытирая руки салфеткой, направляюсь к двери.

— Может, ночью получится? — в отчаянии произносит Ника. — Это какое-то издевательство.

На пороге комнаты стоит хмурый Арендар в золотом просторном одеянии. Его тёмные волосы переплетены в косички, усыпанные драгоценными камнями, а голова увенчана золотым обручем с гравированными узорами.

— Добрый вечер, — Арендар, ухватив мою ладонь, прижимает её к губам.

— А… добрый. — Я пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.

— Можешь отдать ваш чайник?

Моргнув, тряхнув головой, оглядываю Арендара. Он повторяет:

— Ваш старый чайник — он ещё здесь?

— Да, — оглядываюсь на присевшую в книксене Нику и её чайник, греющийся на волшебной плитке.

— Отдай его, пожалуйста. — Арендар нежно поглаживает мою ладонь. — Я вам новый подарю.

— Зачем тебе старый чайник?

Не мне. — Вздохнув, Арендар пытается пригладить волосы пальцами, но натыкается на металл обруча и опускает руку. — Можно войти?

— Да. — Отступаю в сторону.

Затворив дверь, Арендар окидывает Нику задумчивым взглядом.

— Всё, что я скажу, пока должно остаться между нами.

— Обещаю, ваше высочество, — кивает Ника.

— Можешь на меня положиться. — Я тоже киваю.

Арендар тяжко вздыхает:

— Похоже, Саран… Кажется, у него случилось запечатление на ваш чайник, он отказывается начинать переговоры, пока мы его не отдадим. Нервничает очень.

— Принц Саран хочет мой чайник?! — Всплеснув руками, Ника сдёргивает его с плиты. — Сейчас-сейчас.

Глаза у неё сверкают, когда она несётся слить воду.

Едва дверь ванной закрывается, Арендар обхватывает меня за талию и прижимает к себе. Он так близко, запах мёда, сандала и какие-то хвойно- холодные ароматы окутывают меня. Но я так боюсь, что Ника сейчас выйдет и увидит нас так…

— А… — Вопрос прерывается поцелуем.

Сначала мягкий, он становится всё настойчивее. Я выдыхаю в губы Арендара, он запускает пальцы в мои волосы, и мурашки пробегают по спине. Мне бы сейчас услышать «Оии» Пушинки или…

Арендар отпускает меня, рассматривает лицо. В золотых глазах вспыхивают искорки, пальцы мягко очерчивают скулы, приоткрытые губы. На этот раз я отвечаю на поцелуй, мягкий трепет зарождается в груди, наполняет меня, и я теряю равновесие, прижимаюсь к Арендару, к его тёплому жёсткому одеянию.

— Вот… Ой.

Меня захлёстывает смущение. Рука Арендара напрягается, пытаясь удержать меня рядом, но я прогибаюсь назад, ускользая от его горячих губ. Сердце бьётся, как сумасшедшее, потолок пляшет перед глазами.