– Я должна тебя подготовить, – заявила она, подумав, что сейчас его глазам предстанет ее нижнее белье, и будет тот еще конфуз! Ведь на ней были надеты самые обычные белые хлопковые трусики и бюстгальтер. Она однажды слышала, как некий неведомый ей мужчина окрестил такое белье «старушечьим комплектом». Эшлин никогда не надевала на работу ни откровенной одежды, ни сексуального белья – это было непрактично и неудобно. – У меня есть красивое белье, честное слово. Но оно сейчас не на мне.

– Я должен почувствовать отвращение? – искренне удивился Мэддокс. – Из-за того, что у тебя некрасивое белье?

– Ну, не знаю, – ответила девушка, потупившись и закусив нижнюю губу. – Наверное.

– Эшлин, меня совершенно не интересует, какое у тебя белье. Меня интересует то, что под ним. Теперь ты готова? – спросил он.

Она тяжело сглотнула и кивнула.

Мэддокс стащил с нее майку, которая тут же оказалась на полу, возле футболки. Эшлин вздрогнула.

– Ну к-как?

– Что – как? – переспросил мужчина.

– Ужасно?

– Прелестно, – ответил Мэддокс.

Он шумно и, как показалось Эшлин, восхищенно втянул в себя воздух, и ее кровь воспламенилась. Он протянул руку и трясущимися пальцами провел по хлопковым чашечкам бюстгальтера, задержавшись в области сосков, которые тут же напряглись.

Эшлин застонала от удовольствия.

Пальцы Мэддокса скользнули вниз по ее животу и ухватили пуговицу джинсов. Легкое движение руки, и те уже были расстегнуты. Эшлин каждой клеточкой, каждой порой ощущала жар, источаемый его кожей. Он осторожно, но настойчиво, оголив сначала бедра, затем колени, стаскивал с нее штаны, пока они наконец не упали на пол.

– Высвободи ноги, – приказал он.

Силясь подавить дрожь, Эшлин приподняла одну ногу, затем другую и легонько оттолкнула в сторону груду синей материи. Взгляд Мэддокса остановился на ее белых хлопковых трусиках. Девушка изо всех сил сдерживала порыв прикрыться руками – она все еще переживала из-за некрасивого белья.

– Я знаю, что мужчины любят ролевые игры, – нервно проговорила она, чтобы заполнить тишину. Ей неоднократно доводилось слышать, как мужчины делятся друг с другом сексуальными фантазиями. – Дома у меня есть костюмы копа, султанской наложницы, «зайчик Playboy», – призналась Эшлин, которая, правда, ни разу ими не пользовалась, но ее грела сама мысль, что они у нее есть – мало ли что.

– Очень мило, – заметил Мэддокс не впечатлившись.

– Может быть… не знаю даже… может, я когда-нибудь тебе их покажу.

– Снимай лифчик и трусики, – не обращая внимания на ее слова, велел Мэддокс.

«Наверное, ему и в самом деле все равно, что на мне надето», – решила Эшлин.

Пока девушка мешкала, мужчина сорвал с себя футболку. Эшлин шумно втянула ртом воздух, остолбенев от удивления. Она забыла о своем белье, о том, что оно некрасивое, равно как и о том, что должна его снять.

Как завороженная, Эшлин глядела на возлюбленного…

Мэддокс был неотразим. Шрамы почти исчезли, от них остались лишь тонкие красноватые полоски. Мускулистые бронзовые плечи, мощная грудь, подтянутый живот, на котором вздымались кубики пресса, – казалось, у этого человека нет ни малейшего изъяна. От пупка тянулась дорожка темных волосков, терявшаяся под джинсами.

Не отводя взгляда от лица девушки, Мэддокс расстегнул джинсы и стянул их вниз, демонстрируя длинные крепкие ноги.

Нижнего белья на нем не было.

Глаза Эшлин округлились, во рту пересохло. Его член был огромным. Длинным, толстым, напряженным от желания. Она видела мужские пенисы в книгах, на сайтах, которые ей не следовало посещать, и в фильмах, которые ей не следовало смотреть, но вживую – еще ни разу.

– Мне кажется, я попросил тебя что-то сделать, – напомнил Мэддокс.

Его мутный от страсти, но еще суровый взгляд блуждал где-то на уровне ее промежности, и она содрогнулась в радостном предвкушении.

Эшлин захлестнуло желание – дикое, всепоглощающее, устрашающее в своей необузданности. Она хотела трогать и чтобы ее трогали, вкушать и чтобы ее вкушали. Ее тело наполнилось нестерпимым, почти болезненным сладостным томлением.

– Мы что, в самом деле сейчас займемся любовью? – вымолвила она, почти задыхаясь.

– О да, – отозвался Мэддокс и решительно шагнул к ней. – О да, красавица, еще как займемся!

Мэддокс подхватил Эшлин под руки, приподнял ее, вцепился зубами в середину ее бюстгальтера. Нежная ткань легко разорвалась, и взору Мэддокса открылась самая привлекательная грудь из всех, какие он когда-либо видел.

Она слегка не помещалась в ладонь и была увенчана розовыми бутонами сосков, будто умолявших его испробовать себя. Мэддокс не мог больше