решение любой ценой удерживать ее в замке; но внутри его родилась совершенно глупая потребность дать ей все, чего бы она ни пожелала. Она сосредоточенно смотрела поверх его плеча, сквозь стену, куда-то в пустоту. Несколько мучительных минут прошли в полной тишине.

Мэддокс ударил кулаком подушку.

– Эшлин, отвечай мне – да или нет.

– Я не знаю, – мягко отозвалась она. – Я боготворю тишину, и мне начинаешь нравиться ты. Я благодарна, что ты заботишься обо мне. – Она запнулась. – Но…

«Но она по-прежнему боится меня», – понял Мэддокс.

– Я уже сказал тебе, что я бессмертный, – проговорил он. – И уже сказал тебе, что одержим злым духом. Тебе следует знать еще только одно – это то, что я буду оберегать тебя, пока ты здесь.

«Даже от меня самого», – пронеслось в его голове.

За минувшие часы воин пережил подлинный переворот! Вчера, даже еще этим утром, он хотел взять ее тело, допросить ее, а затем убить, а теперь из кожи лезет, лишь бы она осталась жива. И он уже не знал, какие вопросы хочет ей задать.

– Ты защитишь другую женщину? – спросила она. – Ту, что помогла мне.

Пока они не придумают, как скинуть бремя власти титанов, едва ли хоть кто-то в целом мире сумеет защитить девушку-врача. Даже Рейес бессилен. Но Мэддокс мягко пожал руку Эшлин и сказал:

– Не думай о ней. Аэрон о ней позаботится. – И это не было ложью.

Эшлин благодарно кивнула, и мужчина ощутил укол вины.

Несколько минут прошли в молчании. Мэддокс рассматривал девушку, с радостью отмечая, что ее кожа и губы становятся нормального цвета, а в глазах уже не стоит боль. Она тоже пристально смотрела на него, но понять, о чем при этом думает, было нельзя.

– Почему демоны совершают добрые дела? – внезапно спросила она. – Помимо того, что ты сделал для меня, вы совершили много добра для города и горожан: жертвовали деньги, занимались филантропией. Люди считают, что вы – ангелы. Они думают так на протяжении многих тысячелетий.

– Откуда ты знаешь, что думали люди тысячу лет назад? – спросил Мэддокс.

Эшлин вздрогнула и посмотрела в сторону.

– Я… я просто знаю это, – ответила она.

«Она что-то скрывает, – понял мужчина, – не хочет, чтобы я что-то о ней знал». Он осторожно взял ее за подбородок и заставил снова посмотреть ему в глаза.

– Я и так знаю, что ты наживка, Эшлин. Поэтому можешь говорить все как есть.

Девушка сощурилась так, что ее глаз стало почти не видно из-за темных, золотистых ресниц.

– Ты все время называешь меня этим словом, причем в твоем голосе звучит отвращение, но я понятия не имею, что оно значит.

В ее голосе слышалась искренняя растерянность. «Она невинная или хорошая актриса?» – спрашивал себя Мэддокс.

– Я не собираюсь тебя убивать, – пообещал он. – Но с этого момента ты должна говорить мне только правду. Поняла? Ты не должна лгать мне.

Нахмурившись, Эшлин отрезала:

– Я не лгу!

Его кровь начала медленно закипать, а демон вновь дал знать о своем присутствии. Мэддокс спешно сменил тему, понимая, что еще немного вранья, и он может ударить, причинить боль. Наживка она или нет, но он собирался не допустить рукоприкладства.

– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – сказал он.

Предложение пришлось девушке по душе, она кивнула:

– Давай поговорим о тебе. Те люди всадили в тебя меч прошлой ночь, и ты умер. Ты ожил, потому что ты бессмертный демон-воин. Но я до сих пор не понимаю, почему они это сделали.

– У тебя свои тайны, у меня – свои, – отрезал Мэддокс.

Он хотел, чтобы она осталась жить в замке, и именно поэтому не хотел рассказывать ей о полуночном проклятии, понимая, что она и так его боится. «Узнав правду, она будет меня еще и презирать, – думал он. – О, я осознаю, что вполне заслужил это наказание». Более того, Мэддокс понимал: если люди узнают, что происходит с ним по ночам, его репутации ангела придет конец. «Вдруг кто-нибудь проберется в замок, выкрадет и вывезет мое тело, а затем предаст его огню или отрубит ему голову, а я ничего не смогу с этим поделать? – сокрушался он про себя. – Может, я и желаю эту женщину, как никогда ни одну другую, но не доверяю ей. Пока я еще сохраняю способность хоть отчасти думать головой, а не тем, что находится у меня между ног».

– Ты попросил их убить тебя, чтобы ты смог вернуться в ад и навестить своих друзей или что-то в этом роде? – поинтересовалась девушка.

– У меня нет друзей в аду, – обиделся Мэддокс.

– Значит…

– Значит, ничего, – отрезал он. Она открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но мужчина осторожно сдавил ей бок. – Теперь моя очередь задавать