Он отбросил свои испорченные ботинки, и Мэддокс увидел, что его голые ступни покрыты влажными пузырями ожогов.

– Прости, что на твою голову свалились наши старые друзья, – произнес Парис, а затем прижал свою сломанную руку к стене и вправил кость. От боли он вздрогнул и побледнел, но затем продолжил: – Но, когда твои мозги оказываются разбросанными по полу ночного клуба, принимаешь очень странные решения.

Люсьен оперся ладонью о стену и, кривясь от боли, нагнулся, а затем сказал:

– К тому времени, как мы пришли в себя, охотники исчезли, не оставив следа. Мы не знали, не устроили ли они засаду в отеле, где жил Сабин, и решили, что здесь будем в безопасности, ведь Торин следит за всей крепостью.

– Они знали, что делают, и, очевидно, очень долго готовились, – вмешался в разговор Рейес. – Интересно, почему они не прошлись по залу и не поотрезали нам головы, пока мы лежали без сознания.

– Они планируют что-то еще, – заметил Парис, делая круг плечами. – По крайней мере, должны.

Все воины повернулись к Сабину, но он пожал плечами и произнес:

– Они жаждут крови. А значит, от них можно ожидать чего угодно.

Рейес кивнул и добавил:

– Нам нужно придумать план и найти их до того, как они совершат что-то еще.

Сабин протер лицо краем футболки и сказал:

– Помнится, было время, когда вы предпочитали бросить друзей, но не сражаться с охотниками.

– Нет, – возразил Люсьен. – Мы бросили друзей, которые собирались уничтожить целый город вместе со всеми жителями, друзей, напавших на одного из нас.

Сабин отвернулся.

Мэддокс окинул взглядом вестибюль, рассматривая одного из присутствующих за другим.

– А где Торин? – спросил он.

Лицо Люсьена застыло.

– Он еще не вернулся с кладбища?

«С кладбища? – спросил про себя Мэддокс. – Торин осмелился выйти из крепости? Что еще я пропустил, пока был мертв?»

– Не думаю. Я не слышал, как он возвращался, но я был… занят.

Нахмурившись, Сабин достал рацию.

– Кейн, ты меня слышишь? – спросил он.

Ответа не последовало.

– Кейн?

Опять тишина. Слегка поддавшись панике, Сабин повторил:

– Кейн, ответь.

Тишина. Воины переглянулись.

Люсьен, выглядевший еще более усталым, чем прежде, провел рукой по подбородку и сказал:

– Нам нужно найти Торина до того, как это сделает кто-то еще. Принеси бинты, Мэддокс. Встретимся наверху лестницы. Я хочу, чтобы мы вышли через десять минут.

Внезапно Мэддокс услышал, как ахнула женщина. Он резко развернулся и увидел, что наверху лестницы стоит Эшлин. Прекрасные длинные локоны, которые он так любил, рассыпались по ее плечам, а во взгляде округлившихся глаз читалась решимость. На ней были надеты его футболка и спортивные штаны, мешком висевшие на ней. Через мгновение Мэддокс уже стоял рядом с ней и оттеснял ее за свою спину, чтобы убрать из виду. Он не знал, стоит ли доверять новым членам «семьи». «Прошло слишком много времени, чтобы чувствовать родство с ними», – решил он.

– Полагаю, что нет смысла спрашивать о том, кому принадлежит эта человеческая женщина? – сухо спросил Сабин.

– Что с ними случилось? – с ужасом спросила Эшлин, выглядывая из-за спины Мэддокса. – Они все в крови. И кто с ними?

– Бомбы. Те люди… такие же, как мы, – ответил он.

– Пять минут и нож, – прокричал Аэрон, пытаясь вырваться. – Это все, что мне нужно.

Эшлин, побледнев, судорожно схватилась за руку Мэддокса. Рейес поднялся к пленнику, который теперь неудержимо ругался, и ударил его в лицо. Один раз, два, три… Он бил до тех пор, пока Аэрон не упал. Мэддоксу показалось, будто Аэрон шепотом поблагодарил Рейеса, но он не был полностью уверен в этом.

Пока воины, хромая, поднимались по лестнице, Мэддокс не выпускал Эшлин из-за своей спины. Когда они оказались одни, он повернулся к ней и провел пальцем по ее скуле, а затем добавил:

– Возвращайся в мою комнату. Я приду туда, как только смогу.