— Поздно спохватился, милый, — ласково сообщила Валькери.

— Что поздно? — поинтересовался Драко, только что вошедший в комнату. — Наше почтение новоиспечённым Мастерам! Вольд и ашкелонцы уже знают и поздравляют тебя. Я не сообщил, в каком ты состоянии, чтобы не огорчать их — но, похоже, ты уже в порядке, раз в состоянии бунтовать против лечащего врача!

— Ментальный контакт? — спросил Северус, переводя взгляд с Валькери на Драко.

Оба синхронно кивнули.

— Сейчас, когда мы рядом, его можно поддерживать постоянно, тем более, что мы настроены друг на друга, — пояснил Драко. — На расстоянии это становится сложнее, и если попытаться достучаться в Ашкелон, то голова уже через несколько минут становится похожей на чугунный котёл. А в Лоно Хара вообще невозможно дотянуться!

— В общем, полежишь несколько дней в больничном крыле, не развалишься, — решила Валькери. — Драко, сходи, пожалуйста, к мадам Помфри, и скажи, что нужна её помощь.

— Легко! — залихватски прищёлкнув пальцами, тот исчез.

— Я же просила поменьше телепортироваться! — пробурчала Пэнтекуин ему вслед. — Без толку… совсем как мне, — улыбнулась она.

Наконец наступил так ожидаемый всеми влюблёнными день — день Святого Валентина. Уже с самого раннего утра все начали дарить друг другу валентинки; за завтраком совы принесли ещё кучу открыток. Ученики весело щебетали, хвастаясь друг перед другом, гадая, кто мог их прислать, если валентинки были не подписаны, или же наоборот, прятали подальше от посторонних глаз, счастливо улыбаясь.

Внезапно в пёстром совином море мелькнуло что-то черное и уверенно направилось к учительскому столу. Это оказался большой ворон со стальным клювом и когтями, который уселся на плечо профессору Дракуле и хрипло каркнул. Валькери чуть нахмурилась, но потом заметила привязанную к его лапе открытку — посеребренное бордовое сердечко — и понимающе улыбнулась. Отвязав валентинку, она отпустила ворона и открыла послание.

Зелёный луч вылетел из центра открытки и, поднимаясь выше, начал расплываться, меняя очертания, превращаясь во что-то знакомое… что-то страшное… гигантский череп со змеёй…

— Чёрная метка! — в испуге вскричали некоторые; многие ученики вскочили, другие же остались сидеть, парализованные ужасом.

Внезапно пасть змеи открылась, и оттуда начали раздаваться шипящие звуки. Гарри прислушался и различил слова на серпентарго:

— С Днём Святого Валентина, Керсик-персик! Поздравляю тебя и твоего мужа. Рад за вас, как никогда. Люблю, целую — исключительно как брат, не подумай! Счастья тебе, сестрёнка, и всего самого наилучшего!

Шипение умолкло. Череп начал светиться всё ярче, запульсировал — и внезапно взорвался дождём густо-алых благоухающих тюльпанов, осыпавших Валькери с головы до ног. Она весело улыбнулась:

— Сумасшедший! Весь в меня! Ну, ничего, ты ещё получишь моё поздравление…

После чего отвернулась и как ни в чём не бывало, заговорила со Снейпом, который тоже казался совершенно невозмутимым. Ученики зашевелились и, осознав, что никакая опасность им не грозит, начали бурно обсуждать произошедшее.

— Гарри! Ты понял, что говорила змея? — прошипел Рон другу на ухо.

Тот кивнул.

— И что? — немедленно спросила Гермиона.

— Можете мне не верить, но это и вправду было поздравление с днём Святого Валентина, — усмехнулся Гарри, разведя руками. — Пожелание счастья и всё такое.

— От кого?

— В Англии помимо меня только Вольдеморт умеет говорить на серпентарго. Видимо, и послание от него… Бред какой-то… Поздравляю… люблю… целую…

— Может, это чья-то шутка? — неуверенно предположил Рон.

— Ну и кто мог так пошутить? — фыркнула Гермиона. — Это ведь очень мощные заклинания: вызов образа, потом нечто вроде Вопиллера, а под конец такая сложная трансфигурация! Туман, аморфную субстанцию, обратить в цветы! Это не по силам даже МакГонагалл — лишь Дамблдору! Или Лорду… — изумлённо закончила она.

— Ну-ну, — покачал головой Гарри. — Вольдеморт ещё больший псих, чем я думал. И совсем охамел от безнаказанности…

— Это точно, — отозвался Рон.