желали иметь ничего общего с прочими людьми, якобы неспособными использовать их иллюзорную энергию «магии». А в финальный период своего существования это общество, пустившее корни, как оказалось, во всех государствах земного шара, так и вовсе готовило всемирный переворот, так что в истории Земли есть момент, когда ведущие мировые страны, а, возможно, и все человечество чуть не оказалась под властью религиозной секты.

— Ого! И что с ними всеми стало? Их арестовали и судили? — вот тут, когда речь пошла о реальных событиях, а не о псевдоволшебных сущностях, у группы прорезался некоторый интерес.

— В то время на Земле был очень непростой период, так что точных данных не сохранилось. Тем более что тогда каждая страна сама принимала меры для самозащиты от сектантов и не делилась информацией с другими, — ответила экскурсовод. — Где-то были произведены массовые аресты, где-то даже дошло до открытых столкновений и жертв, но большей частью эти «маги» просто исчезли, породив версию о возможном массовом самоубийстве.

— Какой ужас! — пискнула Карин, но на нее никто не обратил внимания.

— Но в действительности вряд ли они покончили с собой, скорее просто ушли в глубокое подполье, со временем попросту изжив сами себя, потому как спустя более чем ста лет о них по-прежнему нет ни малейших сведений, ни зафиксированной активности, — подвела итог экскурсовод и подняла руку, привлекая внимание. — Однако секта этих «магов» интересна не только в плане общей истории, но и в плане, так сказать, «вторичной», внутренней мифологии. Ведь сказания складывались даже среди самих «волшебников».

И особое место в пантеоне «волшебных» преданий занимает легенда о так называемом «Избранном» — мальчике-маге Гарри Поттере и Великом Темном Лорде Вольдеморте, которому мальчик, согласно каноническим законам сложения легенд, мстил за родителей, убитых этим самым Темным Лордом. Действительно, это очень интересный и живучий миф их поздних времён, отражающий, очевидно, противостояние двух кланов секты «волшебников», которое время и эпос превратили в две противоборствующие стороны, Добро и Зло. И это факт еще раз подтвердил выводы наших историков о мифологических канонах борьбы тёмной и светлой сторон в любом человеческом социуме, даже пораженном фактически коллективным помешательством.

Слушая все это, я огляделась по сторонам. В весьма обширном помещении, в котором мы оказались, на стене за силовым защитным барьером располагались картины, имитации ли нет, было неясно. Одни изображали группы странно одетых людей, другие — разнообразных сказочных существ. В следующем зале, за такими же силовым шторами, имелись экспонаты — манекены, облаченные в те же длинные одежды и остроконечные шляпы, что и у людей на картинах. На стойках красовались громадные, желтые и растрескавшиеся черепа — то с птичьими клювами, то похожие на лошадиные, но с натуральными волчьими зубами. На подставках лежали какие-то неимоверно толстые, пожелтевшие книги, несколько видов деревянных палочек с миниатюрными рукоятками, россыпи камней, выглядящих, как драгоценные.

Вереницу странных и непонятных вещей заканчивал расположившийся прямо у выхода из зала еще один непонятный экспонат — заключенная для разнообразия в стеклянный метровый куб большая, ветхая даже на вид, темно-коричневая островерхая шляпа. Ее поля торчали пучками толстых ниток, а высокая тулья смялась набок, образовав целую гармошку складок.

Стоило мне на нее внимательно посмотреть — и у меня внезапно заломило в висках. Нет, это не было возвращением головной боли. Просто как будто кто-то невидимый обхватил мою голову сильными ладонями и на миг плотно сжал.

И тогда мне показалось, что я брежу и сошла с ума — складки на тулье шляпы пришли в движение, сдвинулись и стали похожи на грубо вылепленное лицо, сначала вопросительно надломившее бровь, а потом скорчившее довольную гримасу!

В ушах засквозили шорохи и нарастающий многоголосый шепот, и я резко, рывком, внезапно увидела целый разворачивающийся калейдоскоп видений, словно в одно мгновение став осью окруживших меня оживших миражей.

Я увидела этот замок, полный разновозрастных детей, одетых в одинаковые длинные одежды, что были на манекенах. Они жили здесь, спали, ходили по коридорам, ели в большом зале за длинными столами, уставленными разнообразными блюдами, чему-то прилежно обучались в ныне пустых аудиториях. Это место было полным жизни — я видела летающих людей, странных маленьких ушастых созданий, снующих повсюду, сов и даже настоящих призраков. На стенах висели движущиеся картины и цветные гобелены, в коридорах стояли начищенные рыцарские доспехи, а классы были полны совершенно непонятными вещами.

Я слышала всех их голоса, и они говорили, говорили без остановки… Словно этот замок, оставшийся в мире, где больше не было никого, кто мог бы его слышать, внезапно найдя способного, решил не молчать, вспомнив всех, кто побывал в его стенах.

Затаив дыхание и погрузившись в видения, я заметила, что жизнь этого замка не всегда была спокойной и мирной — вот мелькнул громадный трехголовый пес, показалась совершенно невообразимых размеров змея, скользящая по плитам пола, а затем и настоящий дракон, преследующий удирающую от него фигурку человека, летящего на… Неужели на метле? А вот уже группы взрослых людей в длинных одеждах и мантиях явно воевали между собой, пуская друг в друга разноцветные лучи из коротких палочек, и какой-то молодой парень, в окружении стелющихся под его ногами живых теней, неторопливо шел по коридору с длинным мечом на плече…

Очнулась я от тонкого, но ясно слышного стеклистого хруста, который бывает при быстром охлаждении чего-нибудь жидким азотом, что нам показывали в опытах на уроках физики.

Но услышала его, похоже, только я.