землю; их наездники выпрыгивали из седел, но тут же их настигали стрелы. Лишь двое отважных разбойников добрались до повозок. Алкадиззар видел, как они задержались на мгновение с одной стороны каравана, словно искали кого-то. Через секунду один из наездников упал со стрелой в горле; второй увидел мертвых лошадей, которых окружили ламийцы, и с вызывающим криком поскакал к ним. Одна за другой три стрелы попали в этого человека, пронзив его ногу и грудь. Но он не сдавался, подгоняя лошадь, пока еще две стрелы не оказались в его боку, после чего он упал на землю. Лошадь остановилась, тяжело дыша, но навострила уши, услышав свист. Она трусцой побежала вперед, где прятался налетчик, но меткая ламийская стрела ранила ее.

Алкадиззар понял, почему пустынные налетчики не отступили, когда натолкнулись на засаду. Их главарь упал с седла в первой волне атаки и теперь оказался окружен ламийцами, прячась среди мертвых лошадей и тел своих товарищей. Долг чести требовал либо спасти его, либо умереть вместе с ним.

Ламийские солдаты наседали, стягиваясь вокруг главаря. В западной стороне Алкадиззар услышал слабый топот копыт. Вот-вот прибудет кавалерия, после чего налетчикам ничего не останется, кроме как отступать; и тогда судьба главаря будет предрешена.

Времени на размышления не было. Алкадиззар помчался вниз по склону, направляя свою лошадь к главарю. Последние попытки спасения потерпели неудачу, и ламийские стрелки снова обратили свое внимание на север. Быть может, ему удастся сделать то, что не получилось у храбрых налетчиков.

Принц галопом выскочил из скрывавшего его кустарника, поднимая облако пыли и мчась к солдатам, сближающимся вокруг главаря. Сначала ламийцы не замечали его. Алкадиззар доскакал до них за несколько секунд. Когда солдаты в дальнем краю круга заметили его и забили тревогу, было уже слишком поздно.

Алкадиззар бросился на воинов, размахивая своим бронзовым мечом. Одним ударом он разбил шлем первого из солдат и рассек сто череп, из которого широкой дугой брызнула кровь. Затем принц с кровожадным воплем ранил в плечо другого воина — меч вошел в кожаную броню и сломал ключицу. Воздух наполнился криками; Алкадиззар погнал лошадь вперед, перескакивая через тела павших коней и наездников. Он видел главаря банды, который пригнулся рядом со своим мертвым жеребцом, сжимая в окровавленных руках меч.

Принц наклонился, протягивая ему левую руку. Лицо пустынного главаря скрывал клетчатый шарф, но его темные глаза вспыхнули, когда он схватил Алкадиззара за предплечье и легко очутился на лошади позади него. Вокруг раздавались крики ламийцев, ринувшихся за ускользающей добычей; Алкадиззар снова пришпорил своего коня и поскакал не на север, в руки вражеских стрелков, и не на юг, к поросшему кустарником холму, а на запад, по линии нуги каравана и по направлению к приближающейся ламийской кавалерии.

Они мчались мимо повозок под градом стрел. Одна из них попала в левый бок Алкадиззара, но наконечник не сумел пронзить кольчатую броню, пришитую к его куртке. Выстрелить успели лишь несколько лучников, но скорость лошади принца делала его трудной мишенью.

Меньше чем через минуту он достиг последней повозки и помчался по открытой местности. Крики преследовали его, он ожидал, что на спину вот-вот обрушится ливень стрел, но тут показалась ламийская кавалерия с желтыми шелковыми штандартами, развевающимися на ветру. Он ринулся прямо на них, не давая им опомниться, и вскоре оказался за их спинами, прорезав колонну, как нож — масло. Ламийским лучникам пришлось прекратить огонь, и через несколько мгновений Алкадиззар исчез в густом облаке пыли, поднятом кавалерией.

На плечо принца легонько опустился кулак, а рядом с ухом раздался смех.

— Смелый ход! — сказал главарь.

Алкадиззар оглянулся через плечо и увидел, что налетчик снял шарф с лица. Это был молодой человек, не старше двадцати пяти лет или около того, с красивым загорелым лицом и улыбкой, которая казалась немного безумной.

— Меня зовут Фаир аль-Хасим, из рода бани-аль-Хасим, — сказал молодой человек. — И я у тебя в долгу, незнакомец. Проси меня о чем угодно, и ты получишь это.

Через полмили по торговому пути принц остановил лошадь. Где-то вдалеке ламийская кавалерия преследовала оставшихся разбойников. Алкадиззар оглянулся на главаря. Нават и его шайка были забыты; именно такую возможность он и ждал.

— О чем угодно?

Главарь снова рассмеялся, опьяненный спасением от неминуемой смерти.

— О чем угодно, клянусь честью! Чего желает твое сердце?

Принц улыбнулся:

— Я хочу сражаться вместе с бани-аль-Хасим.