всегда, острым. — Но каждому свое.
Иикрит уставился на главу Тайной канцелярии.
— Может, поменяемся местами? — усмехнулся он. — Я могу отдавать приказы твоим разведчикам и отправлять отчеты Велски, пока ты будешь любоваться на заплесневевшие надгробные плиты и иметь дело с... с
Ишригар скрестил руки и вздохнул:
— Велски не очень доволен нашими отчетами.
— И это неудивительно, — сказал Иикрит, раздраженно размахивая хвостом.
Мертвый царь начал восстанавливать свою мощь в тот же день, когда они заключили соглашение, и с тех пор неумолимо наращивал ее. Литейные цеха работали днем и ночью, выплевывая в воздух над горой огромные тучи удушающего дыма, в то время как отряды неживых работников раскапывали в ее недрах новые шахты.
Обрушенные башни и разваленные здания восстанавливались все быстрее, а численность армии северных варваров росла. Оглядываясь назад, скавен с досадой думал о том, насколько они тогда приблизились к победе. Ему следовало прислушиваться к своим инстинктам с самого начала и бросить все силы на одну последнюю атаку. Гораздо лучше попробовать — с вероятностью поражения, — чем из года в год сидеть среди этих груд мусора.
Оценщики принялись за работу, раскрывая сундуки. Из каждого лился яркий зеленый свет; внутри лежали
аккуратно уложенные камни бога. При цене полфунта камня за каждые сто фунтов плоти или сокровищ скавены быстро научились получать максимум прибыли, обменивая горящий камень на больших, мускулистых зеленокожих и ящики тяжелой руды. Сейчас они получали гораздо меньше камня, чем во времена войны, но все равно это были огромные богатства. При виде такого количества драгоценного камня в одном месте у Иикрита всегда дрожал нос.
Сундуки взвешивались по одному; двое писцов (один от клана Велски, а другой — нанятый самим Иикритом) записывали сумму в своих учетных книгах. По завершении взвешивания груз хранился под стражей до следующего дня, когда отряд
Оставаться здесь уж точно нет смысла. Нагаш нарастил огромную мощь. Если безумный старик Квиквол был прав насчет планов некроманта, Иикрит хотел бы оказаться подальше от горы, когда царь-лич приступит к их осуществлению.
— Так много сундуков! Такое
Иикрит моргнул — гнусавый голос справа отвлек его от размышлений. Он оглядел скавена, который незаметно приблизился к нему. Его уши раздраженно прижались к голове.
— Не начинай, Критчит. Я не в настроении.
Критчит взглянул на своего бывшего начальника с самой что ни на есть елейной улыбкой. Иикрит подумал, что рабовладелец походит на полусжеванный кусок хряща. Тот сутулился, левое плечо немного возвышалось над правым: из-за старой раны в левом бедре он волочил ногу при ходьбе. Голову и руки Критчита украшали дюжины старых шрамов, а от ушей остались только выгрызенные наросты. На него нельзя было смотреть без содрогания, тем более что сам он издавал запах тухлого мяса. Много лет он и его шайка дикарей транспортировали золото Велски и рыскали по горам в поисках людей и зеленокожих, чтобы захватить их в рабство. Такого хитрого, жестокого и жадного существа Иикрит никогда не встречал.
— Не в настроении? Как можно, милорд? — Критчит развел лапы, указывая на длинный ряд сундуков. — Разве вы не счастливы? Разве эти сокровища — не лучшая награда для завоевателя?
Иикрит злобно сощурился:
— Во время войны мы столько добывали каждый день.
Критчит рассмеялся:
— Разумеется, разумеется. Но ведь это... это подарок. Это как спелый фрукт, упавший с дерева прямо вам в лапу. Разве вы потели, страдали или истекали кровью за эти сокровища? Ни в коем случае. Вы лишь сидите здесь, в роскоши, пока я со своими отважными налетчиками день и ночь охочусь для вас.
Бывший военачальник скрестил лапы.
— Ты делаешь это для Велски, а не для меня, — сердито ответил он. — Я всего лишь посредник в этом деле.
Критчит вздохнул с театральной усталостью, не обращая внимания на ответ Иикрита.
— Жизнь налетчика — сложная штука, милорд. Много лишений. Много опасностей. Дни и ночи на холоде, под открытым небом, даже без норы, где можно укрыться.
