Мохаммед раскрыл паспорт и онемел, едва сдерживая радость: это был его паспорт! Несколько помятый, местами запачканный, но все же его иранский паспорт и даже с фотографией, которая не была вырвана… О, сколько возможностей даст ему эта тоненькая, в несколько страниц книжечка! С ней он обязательно сможет скрыться от бандитов, найти любой способ, чтобы убежать… Без денег, без еды, только бы на свободу…

– И не вздумай, – прочитал его мысли по загоревшимся надеждой глазам бандит. – Сам задушу, вот этими руками… – и он поднес к лицу пленника свои огромные кулачищи. – За любую попытку сбежать расплачиваться будут твои жена и дети. А как – тебе известно… Ты сам сказал нам свой адрес в Тегеране, и мы его проверили… Ты не наврал…

Свет солнечного утра поблек в душе пленника. Снова, уже в который раз он собственными руками вырыл пропасть на своем пути.

– Куда мы летим? – задал он вопрос такой же несуразный и глупый, как луна на полуденном небе, тем более что пункты вылета и прилета отмечены в билете.

– Сейчас приедем в аэропорт Басры, – начал бандит.

«Значит, мы в Ираке», – равнодушно отметил про себя пленник. Впрочем, по дорожным указателям он и так понял, в какой они стране.

– … потом полетим в Аден.

– В Аден? В Йемен? – искренне удивился Мохаммед. – Но ведь там война! Шииты воюют с правительственными войсками…

– Поэтому мы и летим не в столицу Сану, а в Аден… Там еще спокойно. Но предупреждаю: не вздумай переметнуться к своим шиитским собакам…

– А зачем я вам нужен? – Пленник отважился задать вопрос, на который не было ответа в авиабилете.

– Не суйся, куда не надо. Всему свое время… Одно скажу: поможешь нам, и будешь свободен, как ветер в пустыне, еще и денег дадим.

«Неужели правда? Неужели можно поверить этому неверному? – размышлял невольник. – Его мысли черны и опасны, как яд скорпиона. И какой ценой достанется мне эта свобода? А впрочем, не все ли равно… Лишь бы подальше от этих радикалов-джихадистов ИГИЛ…»

Командир отряда поднялся и направился к своему креслу, а Мохаммед стал внимательно изучать билет. После Адена их ждал перелет в столицу Сомали Могадишо – в переводе с персидского – «место, где находился шах». Конечный пункт назначения – аэропорт Оббия. Хм… Где это? В каком городе? В какой стране? Он и понятия не имел…

Прошло чуть менее двух суток, и путешествие с долгой дорогой и авиаперелетами закончилось. Вопреки тайной надежде пленника, что в каком-нибудь аэропорту к нему возникнут вопросы у офицеров погранслужбы или таможенников и «подозрительного пассажира» отведут в отдельное спецпомещение для выяснения всех обстоятельств его перелетов, и эту ситуацию можно будет использовать для побега и обращения к властям, оказались тщетными. Листая паспорт и ставя штампы, роясь в полупустой сумке, никто не обращал на него никакого особого внимания, механически выполняя свою работу. Так было в аэропорту Басры, в Адене, в Могадишо, где военные патрули попадались едва ли не чаще, чем пассажиры. К тому же за спиной он постоянно чувствовал присутствие Ибрагима, а на своем плече – его тяжелую руку, готовую самым жестким образом пресечь любую попытку сбежать. В заштатном провинциальном аэропорту Оббия, расположенном в километре от захолустного, в три улицы, сомалийского городишки Хобьо, куда они долетели на развалюхе местных авиалиний, непонятно каким образом еще способной взлетать, лететь и даже без поломок и жертв приземляться, до них вообще никому не было дела. Но на площади их уже ждал потрепанный и битый автобус, который, недовольно фыркая, ругаясь и стреляя выхлопной трубой, привез всю команду к небольшому дому на окраине города, практически рядом с морем. Впрочем, постреливал в этом городе не только автобус. Практически каждый мужчина, а то и пацан десяти – двенадцати лет имел свой автомат Калашникова китайского производства, который, казалось, вполне можно было заряжать шомполом со ствола, настолько он был раздолбан и изношен не только из-за старости, но большей частью из-за бросового металла, использованного для его производства.

Наскоро перекусив, бандиты уселись в кружок с тремя сомалийцами, ожидавшими группу. Эти оборванцы представляли собой занятное зрелище: драные штаны и рубахи, на босых ногах – сандалии дас. Старейшина пиратской тройки – однорукий (след давнего наказания за воровство) дед – был обернут в фута бенадир – кусок оранжевой ткани, перекинутой через плечо. Минут через десять Ибрагим позвал Мохаммеда.

– Иди, будешь переводить. Эти шайтаны не понимают арабского, а английский знают еще хуже, чем я… Только деньги умеют клянчить, сволочи!

Работа переводчиком с арабского и очень плохого английского на совершенно ужасный английский и наоборот неожиданным образом раскрыла перед Мохаммедом весь замысел бандитов ИГИЛ. Они хотели захватить какое-то судно с необычайно ценным грузом, а сомалийские пираты должны обеспечить эту операцию необходимым снаряжением: предоставить два быстроходных катера с мощными подвесными моторами, оружие, абордажный такелаж и несколько человек, которые могли бы управлять плавсредствами и знали условия хождения в местных водах на значительном удалении от берега. Чей корабль, что за груз – в эти нюансы боевики категорически отказались посвящать своих сомалийских подельников. Общая принципиальная договоренность была достигнута довольно быстро, надолго застопорился вопрос по оплате бандитских услуг. Пираты заломили баснословную сумму в два с половиной миллиона долларов, поскольку полагали, что судно, груз и экипаж должны быть захвачены исключительно с целью получения выкупа. У моджахедов, судя по всему, были совершенно иные планы, в которые они не собирались посвящать своих компаньонов, а потому и дикая цена, которую заломили сомалийские флибустьеры, их абсолютно не устраивала. Временами казалось, что взбешенный финансовой упертостью своих визави Ибрагим готов был вырвать старику – главному переговорщику – оставшуюся руку, а остальных передушить прямо здесь.

– Послушай, Ибрагим, – не вытерпел один из боевиков и обратился к своему командиру на арабском, пользуясь тем, что никто из пиратов не говорил на