Даже несмотря на повисший в воздухе отвратительный запах гари, мой живот продолжает урчать, и я подхожу к стене с полками и шкафчиками и начинаю доставать нужные ингредиенты. Близнецы с опаской наблюдают за мной.

— Я собираюсь сварить спагетти, — не оборачиваясь, говорю я. — Вы будете?

После долгого молчания один все-таки бурчит «да». За ним и второй.

Я молча готовлю ужин, в то время как парни сидят за столом — ленивые, наглые Ройалы во всей своей красе — и даже не предлагают помочь. Спустя двадцать минут мы втроем едим спагетти. Снова в полной тишине.

Под конец ужина входит Истон и тут же прищуривается, когда замечает меня, убирающую тарелку в посудомоечную машину. Потом он смотрит в сторону стола, где его братья уминают по второй порции.

— Сандра вернулась из отпуска?

Себастиан качает головой и засовывает в рот полную вилку спагетти.

Его брат-близнец кивает на меня головой.

— Она приготовила.

— У нее есть имя, — сухо говорю я. — И добро пожаловать на ужин. Неблагодарные засранцы. — Последнее предложение я бормочу себе под нос, когда выхожу из кухни.

Но вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, я вдруг иду в библиотеку. Как-то Кал- лум показал мне ее, и я по-прежнему испытываю благоговейный трепет от такого огромного количества находящихся здесь книг.

Встроенные полки поднимаются до самого потолка, и для того, чтобы добраться до самых верхних, рядом приставлена старая лестница. В противоположной части комнаты обустроена уютная зона отдыха — два мягких кресла перед современным камином.

Читать мне не хочется, но я все равно плюхаюсь в одно из кресел, вдыхая запах кожи и старых книг. Но как только мой взгляд опускается на полку над камином, пульс тут же ускоряется. На каменной поверхности расставлены фотографии, и одна из них особенно привлекает мое внимание. Это снимок молодого Каллума в форме ВМФ, его рука заброшена на плечо высокого блондина, тоже в форме.

Должно быть, это и есть Стив О’Халлоран. Мой отец.

Я рассматриваю его точеное лицо, голубые глаза, которые, кажется, озорно поблескивают, глядя в объектив фотоаппарата. У меня его глаза. И мои светлые волосы точно такого же оттенка, как у него.

За спиной раздаются шаги, и, обернувшись, я вижу входящего в библиотеку Истона.

— Слышал, сегодня ты пыталась убить моего брата, — растягивая слова, говорит парень.

— Он заслужил. — Я снова поворачиваюсь к нему спиной, но Истон подходит и встает рядом со мной. Боковым зрением замечаю каменное выражение его лица.

— Давай начистоту. Ты реально думала, что появишься тут, повиснув на руке нашего отца, и мы совершенно спокойно к этому отнесемся?

— Мне от вашего отца ничего не нужно. Он мой опекун.

— Да? Посмотри мне в глаза и скажи, что не трахаешься с моим папочкой.

Господи боже мой. Стиснув зубы, я встречаюсь с его мрачным взглядом и говорю:

— Я не трахаюсь с твоим отцом. И меня тошнит даже от одной мысли об этом.

Парень пожимает плечами.

— Я бы не удивился. Он любит молоденьких.

Это явный намек на Брук, но я не комментирую его слова. Мой взгляд вновь устремляется на каминную полку.

Мы с Истоном храним молчание так долго, что я начинаю задаваться вопросом, почему он все еще здесь.

— Дядя Стив был крутым мужиком, — наконец произносит он. — Телки скидывали с себя трусики, когда он входил в комнату.

Фу! Фу! Фу! Вряд ли кому-то захочется узнавать такие подробности о своем отце.

— А каким он был еще? — пересилив себя, спрашиваю я.

— Мужик как мужик. Мы не особо много времени проводили в его компании. Он всегда зависал в кабинете моего отца. Они могли просидеть вдвоем за разговорами несколько часов. — В голосе Истона слышится горечь.

— О, твой папочка любил моего папочку больше, чем вас? Поэтому вы так сильно меня ненавидите?

Он закатывает глаза.

— Сделай одолжение, перестань дразнить моего брата. Если ты и дальше продолжишь его провоцировать, пострадаешь сама.

— К чему это предостережение? Разве ты сам хочешь не этого — чтобы я страдала?

Парень ничего не отвечает, отходит от камина и оставляет меня одну, а я продолжаю смотреть на фотографию своего отца.