Ох как мило. Заметив на себе взгляд учителя, я убираю телефон. Когда звенит звонок — пафосный перезвон колокольчиков — оповещающий нас о конце урока, я засовываю вещи в рюкзак и выхожу на улицу, надеясь, что меня уже ждет Дюран и я смогу сбежать в свою спальню принцессы. Сочетание розового и белого начинает мне нравиться.

На школьной парковке шумно, куча народа и дорогих машин, но Дюрана нигде нет.

— Харпер. — Справа от меня появляется Валери. — Тебя некому отвезти домой?

— Ага. Я не вижу своего шофера.

Она сочувственно цокает языком.

— Я бы предложила поехать с нами, но боюсь, тебе не захочется находиться в одной машине с Джордан.

— Что есть, то есть.

— Но тебе лучше убраться отсюда, после уроков может стать только хуже.

— Прямо здесь, среди бела дня? — Это вызывает тревогу.

Валери озабоченно морщит лоб.

— Джордан иногда бывает очень изобретательной. Не стоит ее недооценивать.

Я покрепче перехватываю лямку рюкзака и мысленно ругаю себя за то, что решилась таскать с собой столько наличных. Наверняка в ройаловской груде кирпичей найдется место, где я смогу их спрятать.

— Почему ей все сходит с рук? Саванна Монтгомери рассказала мне, что здесь все особенные. Так почему Джордан оказалась лидером, раз каждому, кто здесь учится, есть что предложить?

— Связи, — прямо отвечает Валери. — Кэррингтоны не входят в топ-десять мультимиллионеров, как Ройалы, но они знают всех. Они работают со знаменитостями, членами королевских семей. Тетка Джордан по линии отца замужем за каким-то итальянским графом. Если она приезжает к нам на Рождество, мы должны обращаться к ней «леди Перино». Я не шучу.

— Жесть.

— Так что Джордан... — подруга умолкает. — Держись. Вот и она.

Я мысленно готовлюсь к бою, в то время как Джордан направляется в нашу сторону. За ней, как за любым другим вожаком, хвостом следует ее свита. Они выглядят так, словно вышли из рекламного ролика зубной пасты — сплошь сияющие белые зубы и колыхающиеся за спиной длинные гладкие волосы.

— Если это тебя как-то взбодрит, то у Джордан кудрявые волосы, и она каждое утро по часу вытягивает их утюжком, — еле слышно шепчет мне Валери.

И почему у Вэл нет ничего серьезного на Джордан? То, что «она тратит уйму времени на то, чтобы выпрямить свои волосы» — не самое оскорбительное заявление.

— Теперь я чувствую себя непобедимой, — сухо говорю я.

Валери криво усмехается и берет меня под руку в качестве моральной поддержки.

Остановившись в двух шагах от меня, Джордан пару раз довольно громко втягивает носом воздух.

— От тебя воняет, — сообщает она мне. — И это не мусор из твоего шкафчика. Это ты.

— Спасибо, что сказала. Наверное, теперь мне придется принимать душ дважды в день, — сладким голосом отвечаю я, хотя внутри меня рождается беспокойство — а что, если от меня и правда пахнет? Это будет так же отвратительно, как прилипшая к моей туфле использованная прокладка.

Джордан вздыхает и перекидывает волосы через плечо.

— Этот запах не смыть в душе. Видишь ли, ты оборванка.

Я вопросительно смотрю на Вэл, которая в ответ лишь закатывает глаза.

— Ну ладно, — радушно отвечаю я. — Спасибо, что просветила.

Джордан хочет выставить меня идиоткой, так что единственное, что мне остается — не позволить ей втянуть меня в свои игры. Но мое равнодушие не заставляет ее уйти. Она продолжает говорить — ей, наверное просто нравится слушать звук собственного голоса.

— От оборванцев всегда несет отчаянием.

Что ж, тут она права. Аромат стрип-клуба.

Я заставляю себя пожать плечами.

— Я так понимаю, что, назвав меня «оборванкой», ты хотела меня оскорбить. Но вот чего я не понимаю: с чего ты решила, будто мне так важно твое мнение. Джордан, мир огромен. Через два года уже никто и не вспомнит, как ты запихала в мой шкафчик гору мусора или как обзывала меня. Черт, да об этом уже все забыли.

У нее открывается рот, а Валери утыкается лицом в мое плечо, чтобы скрыть смех.

Но мне так и не удается дождаться от Джордан ответа. За моей спиной происходит какое-то движение. Народ разбегается в стороны, и еще до того