опасность.

— Тихо, — прошептала Солонго.

Они крадучись пошли за Сергеем Николаевичем. Приблизились. Теперь можно было позвать его шёпотом, но девочка отчего-то крепко сдавила ладонь Артёма. Юноша не сразу понял, что случилось. Солонго настойчиво увлекла его в сторону. Ребята спрятались за скальным выступом, и только сейчас Артём разглядел, что они встретили не папу, а Славу Нагибина.

Вслед за ним показался Чагдар. Преследователи настороженно всматривались в туман. Сблизились. Коротко о чём-то переговорили и опять разошлись.

— Бежим! — Солонго потянула Артёма в другую сторону.

Ветер усилился, всё чаще разрывал туман — высвобождал чистые, не меньше двадцати метров поляны.

Артём и Солонго дважды замечали чьи-то тёмные спины, но не решались приблизиться. Перебежками от валуна к валуну продвигались вниз по спуску — в ту сторону, куда должны были уйти их родители и профессор Тюрин.

Всё чаще кричали тарбаганы. Криком они указывали на близость человека, и так Артём понял, что преследователи были повсюду — и с боков, и сзади. Несколько раз сурки истеричным воплем выдавали положение ребят, тогда Солонго торопилась скорее уйти на другое место.

Артём был уверен, что они давно потерялись. Если и выйдут когда-нибудь из этого лабиринта, то родителей уж точно отыскать не смогут и, несомненно, попадутся в руки Нагибиным. Что будет дальше, юноша не хотел даже представлять. Больше всего боялся встречи с Фёдором Кузьмичом. Даже больше, чем с Юрой или Чагдаром.

— Жди здесь, — Сол остановилась возле очередного валуна.

— Ты куда?!

Ответа не последовало.

— Не бросай меня тут, — прошептал Артём — так, чтобы юная монголка его не услышала.

Выглянул из-за валуна. Увидел, как Сол неспешно скользит в сторону останца. Подул ветер, спрятал девушку в тумане, но обнажил поляну поблизости. Там стоял Очир. Держал ружьё. Целился в Солонго. Юноша онемел. Сразу потянулся к камню — хотел отвлечь внимание охотника. Понял, что этим выдаст своё укрытие. Ноги ослабели. Тело противилось решению Артёма, хотело спрятаться. Словно бы сквозь сон юноша заставлял себя стоять на ногах. Всё замедлилось. Сейчас прогремит выстрел и будет поздно. Артём стиснул до боли челюсти. Сдавленно застонал. До крови ущипнул себя ногтями, и — всё разом ускорилось. Схватил камень. Крикнул. Швырнул его в охотника. Попал тому в ногу. Очир резко обернулся, но порыв ветра обнёс его туманом. Опять ничего не видно.

Артём рухнул на землю. Задыхался. Чувствовал, как рвётся сердце. Не знал, что делать. Бежать? Но куда? Так и застыл под валуном. Надеялся, что мгла уведёт охотника прочь.

Тянулись секунды. Юноша вслушивался в тишину. Ждал. Потом вскочил. Вдруг резко и глубоко понял, до чего глупыми оказались его надежды спрятаться от следопыта. Но было поздно. Очир уже стоял рядом. Артём видел его силуэт. Бросился в сторону. Неважно куда, главное — бежать.

Шершавый треск выстрела. Юноша был уверен, что стреляли в него. Этот звук взбаламутил всё вокруг. Разом закричали тарбаганы. Их вопли разнеслись по долине.

Артём споткнулся. Больно упал на камни и затих. Плотно закрыл глаза, будто так мог оказаться невидимым. Опять понадеялся на туман и опять отругал себя за глупость. Привстал и с ужасом понял, что лежит посреди чистой поляны. Ветер предательски овевал лицо.

— Одоол ши баригдабаш, — сзади к нему шёл хмельной Чагдар. Оскаленный, с бордовым лицом. — На такую падаль патрона жалко. — Закинул ружьё за спину, достал нож.

Артём засучил ногами. Не мог встать. Только отталкивался от земли. Молил, чтобы туман опять спрятал его.

Чагдар был совсем близко, когда ветер переменился. Мгла вернулась, но уже не могла укрыть юношу.

— Нашему подсвинку стало страшно?

Охотник мог бы сразу схватить Артёма, сделать с ним что угодно, но не торопился, наслаждался его страхом.

— Только попробуй! — заверещал юноша. Страх переродился в отчаяние, начал сменяться злобой. — Тварь проклятая! — неуверенным голосом крикнул Артём.

Юноша не мог бы объяснить, откуда из него полилась ругань и зачем он всё это говорил, но отчаяние в груди окрепло, стало горячим. Теперь это был не страх. Это была сила загнанного зверя, которому нечего терять. Артём наслаждался этим мгновением, всё с большим напором осыпал Чагдара проклятиями.

Охотник ненадолго оторопел, но затем процедил:

— Посмотрим, как ты сейчас заговоришь.

Чагдар выше поднял нож, но тут его запястье хлёстко обвило плетью. Обожгло. Охотник от неожиданности выронил нож. Отступил, не понимая, кто на него напал. Увидел стоявшую поблизости Солонго и опять оскалился. В это мгновение с хриплым диким криком вскочил Артём. С ловкостью, какой он сам