Про Тюрина успели забыть. Сергей Николаевич и Джамбул переглянулись. Монгол, не говоря ни слова, поднялся. Вгляделся в темноту, будто мог там что-то различить, а в следующее мгновение исчез — несмотря на внушительные размеры, проделал это совсем как дочь, умевшая мгновенно растворяться в ночном мраке.

Палатку Тюрина Солонго разрезала в первую очередь. Знала, что ему нож не понадобится. Ткнула профессора и побежала вызволять отца. Тюрин, проворчав что-то, повернулся на другой бок и захрапел с удвоенной силой. Девушке пришлось повторно навестить его. Ни тычки, ни щипки, ни даже пощёчины не могли разбудить профессора. Наконец Сол зажала ему нос и рот ладонями. Со сдавленным криком профессор проснулся. Увидев девушку, испугался и схватил жилетку, будто Солонго только и помышляла её украсть.

В лагере уже поднялась паника, когда Тюрин сообразил, что нужно бежать. Он бы предпочёл лечь обратно в спальник, близость Нагибиных его не пугала, но профессор подозревал, что приметы ушли отсюда вместе с непоседливым мальчишкой.

— Вот ведь не спится кому-то, — проворчал он и направился к реке вслед за Солонго.

Тюрин успел надеть лишь ботинки, бежал в разношенных кальсонах, то и дело цепляясь штрипками за корни. К майке прижимал жилетку и штаны. Профессор выглядел растерянным, заспанным. Возможно, это и спасло его, когда он столкнулся с егерем. Фёдор Кузьмич даже не посмотрел на Тюрина. Шёл напрямик к палатке, где барахтался Чагдар, а когда возвращался, профессора уже не было.

Тюрин быстро заплутал в кустах. Не заметив смены направления, чуть не вернулся назад, к лагерю. Он бы так и не нашёл берега, но в последний момент его схватил за шиворот Джамбул.

— Я ничего не знаю! — завопил профессор, весь поник, повиснув на руках монгола, и теснее прижал к себе жилетку.

Джамбул отвёл его к реке, помог перебраться на другой берег, а потом оставил в покое, рассчитывая, что дальше Тюрин пойдёт самостоятельно. Но тот опять заблудился. Когда монгол спустился за ним, профессор успел одеться и теперь что-то активно искал по карманам жилетки. Пришлось опять схватить его за шиворот и вести вверх по склону.

Все тепло поприветствовали Тюрина. Марина Викторовна даже обняла его. Профессор в ответ проворчал что-то о бессмысленном побеге, о том, что всем вместе искать приметы Корчагина было бы сподручнее, и принялся, хмурясь, выворачивать карманы жилетки — выбрасывал из них всё, безнадёжно промокшее: блокнотики, бумажные салфетки, какие-то брошюрки, пакетики с чаем, упаковку бульонных кубиков. Хотел даже выложить кожаный футляр с губкой, баллончиком и щёткой для обуви, но, подумав, хорошенько отряхнул его, бережно обтёр вытравленную эмблему «Hermes. Shoes care» и положил на место.

К рассвету тучи стали рассеиваться. По небу растянулись светло-розовые бреши.

Появилась Солонго. Она принесла два ружья, коробку с патронами и топор. Спрашивать о том, как ей удалось выкрасть это из лагеря, не было времени. Джамбула ловкость дочери не удивила.

— Я-то думал, ты нам и лошадей раздобудешь, — улыбнулся Сергей Николаевич.

Девушка даже не посмотрела на него. Нужно было выдвигаться в путь. Все понимали, что погони им не миновать.

— И всё же мне интересно, где ты всему этому научилась? — не отставал Сергей Николаевич.

Солонго и в этот раз не ответила. О чём-то тихо переговорила с отцом, показала ему в сторону ближних скал и заторопилась назад.

— Ты куда? — удивилась Марина Викторовна.

— Идём дальше, — спокойно сказал Джамбул.

Артём на ходу всматривался в скалы, которые заинтересовали девушку. В рассветной мгле не замечал ничего интересно, а потом увидел. Один из камней вдруг развернулся и стал медленно удаляться. Юноша всё понял. Это был следопыт Очир. Он видел, куда направляются беглецы.

— Дело дрянь, — прошептал юноша.

Долго шли на подъём. Потом свернули на обсыпанный камнями гребень. Спустились в узкий распадок и опять стали подниматься.

— Постой! — Сергей Николаевич схватил сына за руку. — Где фотоаппарат?

— Я его выбросил.

— То есть как? — папа остановился.

— Идём, — поторопил их Джамбул.

— Нужно было отвлечь Славу. Иначе мы бы не убежали.

— Ты хоть понимаешь, что натворил! — крикнул Сергей Николаевич. — Как же приметы?!

— Нагибиным они не достанутся. Карта памяти у меня.

— А головным…

— Да, головным мозгом я подумал, — Артём отнял у папы руку.

— Что мы будем делать с твоей картой без фотоаппарата?! — не сдерживаясь, кричал Сергей Николаевич.

— Все приметы тут, — сурово сказала Марина Викторовна. Показала мужу свёрток с листками, который прятала под курткой. — И перестать кричать на сына. Он мне жизнь спас, а ты со своей статьёй.