момент могла начаться перестрелка. Оставалось только непонятным, зачем Солонго украла приметы, если монгол всё равно задумал силой захватить власть в экспедиции.

Юноша не знал, как поступить. Помочь родителям он уже не мог. У него не было даже подаренного егерем ножа — тот остался в рюкзаке. Что он сделает, один против вооружённых охотников?

Артём отступил на несколько шагов. Подумал, что в его силах только спрятаться, а потом издалека наблюдать за происходящим. «Нет, нет, это глупо. И что? Буду просто смотреть, как всех убивают?»

Сделав ещё несколько шагов, юноша решил уйти назад, по тропе. Добраться до Шаснура — села, где они наняли лошадей; обо всём рассказать местным жителям. Они не оставят в беде Баира с Ринчимой. Позвонят в Кырен. А там прилетит вертолёт МЧС. «Да, так будет лучше всего». Артём вздрогнул, представив, какой ему предстоит путь. «Пешком не пройти. Слишком долго. Да и как я доберусь — без еды, без одежды? Без ботинок! Такому на Малом море не учили. Значит, надо украсть лошадь. Спрятаться. Пусть думают, что я потерялся. А потом… Нет!» Артём хлопнул себя по лбу. Вопреки всем страхам и обидам понял, что не сможет оставить родителей. Потом не простит себе, если с ними что-то случится. Он не знал, как им помочь, но хотел быть рядом.

— Энэ ямар шудхэр бэ? — кто-то схватил юношу за шиворот. — Поймал крысёныша!

Это был третий охотник. Худой, невысокий, но сильный, с цепкими пальцами. Он грубо вытолкал Артёма на поляну.

— Очир, где девчонка? — спросил у охотника Юра.

— Хэншье угы hэн. Гансал энэ гулгэн.

— Значит, ищи дальше. От девчонки больше проблем.

— Ага, она вас быстренько выследила, — рассмеялся Слава. Светлая чёлка задрожала на его лбу. — Ещё в первый день.

— Молчи, — одёрнул его брат.

Охотник опять скрылся в кустах.

— Артём, — Марина Викторовна хотела подойти к сыну.

— Стой, где стоишь! — крикнул один из охотников.

— Не надо, — Сергей Николаевич рукой остановил жену. — Фёдор Кузьмич, может, объяснишь, что тут происходит?

— Заткнись, — сплюнул Юра, поглядывая на Джамбула. Тот по-прежнему не опускал ружья. — Чего тебе непонятно? Думал нас обдурить, а в итоге сам остался в дураках. Всё просто.

— Как два пальца об асфальт, — хихикнул Слава.

— Ружьё опусти, — Юра теперь смотрел прямиком на Джамбула. — По-русски ты говоришь, может, и считать научился. Нас шестеро. Ты один.

— Нас двое, — отозвался Сергей Николаевич.

— Оба бросайте. — Слава прицелился в Артёма.

Пришлось повиноваться.

Видя, как монгол нехотя опустил ружьё, как зло смотрит на охотников, подошедших связать ему руки, юноша понял, что жестоко ошибся, но было поздно.

— Молодец. Теперь ты.

Сергей Николаевич медленно положил револьвер на землю.

— Умница, — процедил Юра. В два шага приблизился к Сергею Николаевичу, наотмашь ударил того по лицу и отобрал у него карту Гришавина.

Марина Викторовна вскрикнула. Даже Тюрин, кажется, понял, что ситуация складывается не самая приятная, и стал пятиться к палатке, пока его не остановил Слава. Только Фёдор Кузьмич по-прежнему молчал. Теперь просто осматривал лезвие ножа, которым только что обрезал ногти.

— Где вторая карта?! — прокричал Юра.

— О чём ты? — спокойно переспросил Сергей Николаевич, пальцами ощупывая щёку.

— Ты знаешь, гнида, не кривляйся! Ты! — Юра неожиданно повернулся к Тюрину. Прицелился в того. — Считаю до трёх. Раз.

— Где карта?.. — с улыбкой протянул Слава под самым ухом профессора.

— Два.

— Лучше скажи, он выстрелит, я знаю.

Тюрин опешил. Дрожь волнами пошла по его телу. Он бы свалился на землю, если б Слава не поддержал его. Приоткрыл рот, не зная, что сказать, и только испуганно смотрел на Артёма.

— Значит, мальчишка, — усмехнулся Юра.

— Ах ты, дурья башка. Профессор долбаный, — процедил Сергей Николаевич.

— Где карта? — Юра навёл ружьё на Артёма.

— Не понимаю, о чём вы, — юноша глубоко дышал и с надеждой поглядывал на папу.