что была в их родном лесу. А уж для наших детей эта действительность вообще станет единственной. И потом, я полностью согласна с князем леса Изгоев.

Призрак ухмыльнулся. Это была не просто оговорка. Пришедшие на это поле воины-альвы Изумруда уже не считали своим князем.

– Призрак, – в разговор вмешался Марук. – У всех воинов, что находятся в этом лагере, причины присоединиться к тебе примерно одинаковы – они не видят будущего для своих детей там, где они выросли. Ну, может быть, за исключением каменнолобых – у них вообще, считай, родины нет.

– Ой ли, – покачал головой Атей. – Ну, хорошо, я еще могу поверить, что для изгоев это действительно так. Границы леса ограничены, а количество тех, кто его решит попробовать на зуб, давно сократилось до минимума, если вообще не исчезло. И с гномами понятно. Но ваши степи, Вихор, они же безграничны. Места хватит многим.

– Тут ты прав, – кивнул тот. – Места там много. Но чем в ней заниматься, в этой степи? Пасти скот, грабить соседние баронства да воевать друг с другом за лучшие пастбища. Те, кому такая жизнь по нраву, и так этим занимаются, и другого им не надо. Но кроме них есть и те, кому хочется большего, и это большее им можешь дать ты. Про себя я не говорю. Пока жив, буду по мере сил сдерживать урукхаев от скатывания к одичалому состоянию.

– Ну а мы просто бездомные, – сказал гном. – И когда к нам пришла весточка от Гмара, тут же ухватились за возможность обрести родину, как утопающий хватается за сухой лист, чтобы не утонуть. Это альвам повезло с Изумрудом, а этим меднокожим громилам, – кивнул он на Уздечку, – с Маруком. У нас же такового не нашлось.

– И как же вы жили? – спросил Призрак.

– А вот так, – пожал плечами гном. – Семьи разбросаны по глухим деревенькам Даргаса, Багота и Гронхейма, а почти все взрослые мужчины продают свой меч, чтобы их прокормить.

– Но Изумруд говорил, что вы не наемники, а я слышу обратное?

– Он сказал, что мы наемники лишь отчасти, – покачал гном головой. – И касается это лишь того, что мы за деньги продавали свои воинские услуги. И только. Работали мы исключительно своим отрядом и только в вольных баронствах запада и северо-запада. Там всегда есть те, кто нуждается в хороших воинах. То бароны друг с другом воюют, то все вместе против бакиров. На жизнь родне хватало, а вот самой жизни не было. Мы давно стали чужими среди подгорной родни, но и своими среди людей тоже стать не смогли. Вот так вот, князь.

– Ну а вы? – повернулся он к андейцу, который все это время молча слушал остальных.

– Меня зовут Магус Своенравный, князь, – кивнул тот. – И мне до тошноты надоело то, что творится за Андейским хребтом. Ну и от Хальда весточку тоже получил, – широко улыбнулся он. – Не без этого.

Атей покачал головой и на мгновение задумался. По всему выходило, что очень много разумных связывало свою дальнейшую судьбу с князем Сайшатом.

– И сколько же с вами воинов? – наконец спросил он. – И только ли воины?

– Пока только они, князь, – пробасил гном. – Со мной сотня каменнолобых, полный малый хирд. Второй такой же отряд уже должен получить весть и выдвигаться из северо-западных баронств к Мегару.

– Из степи пока прибыло полторы сотни урукхаев, – подхватил Балор. – Но уверен, будет больше.

– Нас всех меньше, – сказал Магус. – Всего пять десятков, но они знают, с какой стороны браться за секиру.

– Как и все присутствующие в лагере, – кивнул Изумруд.

– И вместе с нами почти четыре сотни, – подвела итог Катаюн. – Родитель, ты еще сомневаешься?

– Нет, Ката, – улыбнулся Атей, – решаю с чего начать.

Граница герцогств Гальт-Резен и Верен

После знакомства с командирами своих новых воинов Призрак в тот же день представился и остальным. Среди тех, кто стоял перед ним, не было случайных разумных. Каждый воин знал, куда он пришел и ради чего он это сделал. Поэтому после того, как Атей сказал, какое ближайшее будущее их ждет, воины лишь решительно кивнули и спросили, когда князь примет их клятву. Но тот их удивил, сказав, что клятву они дадут позже. И не ему, а своей новой родине, если, конечно, они смогут ее себе завоевать, потому что именно на этой земле потом жить им и их семьям. Услышав эти слова, воины стали уважать князя уже не только по слухам. Они воочию увидели, что его поступки – это поступки достойные вождя. Но от клятвы ему все равно не удалось уйти, пусть ее и произнесли пока только командиры от лица всех, кто стоял за их спиной. Как сказал Марук Вихор:

– Хороший князь служит в первую очередь своей земле и своему народу, а вот дружина служит именно князю.

И с этим было затруднительно спорить.

А утром лагерь снялся и вскоре пересек границы леса Изгоев.

Переход к бывшему замку баронессы Луго занял почти седмицу. На совещании командиров было принято решение идти скорым маршем по ночам и нигде больше не задерживаться. Им нужен был кусок земли, на котором они успеют закрепиться и с которого потом начнут расширять свои границы. И было очень важным, чтобы до тех пор, пока они не покажутся под стенами замка, об их намерениях никто не узнал.

Труднее всех этот переход дался гномам. Закованные в сталь с головы до ног, с тяжелыми ростовыми щитами и длинными копьями, обвешанные