От моего вопля: ««Дырка» слева», Хашин затравленно кинул взгляд налево и облегченно вздохнул — «Дыркой», истребители всех частей, называют Керранский тяжелый эсминец, идеально заточенный под уничтожение «москитов». За его черный камуфляж и вид сверху — круглый, воронкообразный, он и получил свое название.

— «Дырку» мы разобрали. Он, по-моему, и сам не ожидал нас встретить так далеко — шел в походном положении, на четверти полей, только от пыли, отмахиваться. — Я усмехнулся. — Так что, когда «Оса» вернулась, на месте «Кия», оказался «Тортик»… А еще, появилась традиция… Каждую разобранную «Дырку», отмечать тортом. Шоколадным.

— У нас отмечали «Кажавцев» — крейсера и мониторы. — Задумчиво покачал головой Хашин. — Я из «Хищников» — штурмовиков… У нас немного… Не так.

— Летал на чем? — Поинтересовался я просто так, для поддержания беседы.

Хашин отмахнулся и спрыгнул с плоскости.

Вот так всегда — душа шактийца потемки, пострашнее могилы. Они… такие скрытные…

А еще, у меня есть подозрение, что с некоторыми из них, «осы» встречались в бою. По разные стороны, барьера, так сказать… Например Хашин, на имитаторе, делает поворот налево, развернув кабину вправо, прикрывая нежное брюшко «Снежинки». Только, именно так же, уходили в поворот темно- синие москиты с четырьмя золотыми молниями, на корпусах и крыльях, собравшие с нашего авианосца богатую дань, новичками и торопыгами. В самом начале… Через год, даже упоминания, о «молниях», нигде не встречалось. Да, мы их знатно потрепали, встретившись еще раз, через две недели, но выбить всех — нонсенс! А тут, такое…

За всеми моими размышлениями, сам не заметил, как прошел санобработку, тобишь принял душ и переоделся и теперь топаю, куда глаза глядят.

Сегодня Хашин великодушно задержался со мной, отрабатывая мелочь, а завтра — начнется новый день. И начнется он, как всегда — с горячего душа, натягивания спецобмундирования, в виде тонкой пленочки, канареечно-желтого цвета на распаренную кожу и первого, наконец-то, вылета.

В будущем, обещают, что пленку можно будет просто напылять или даже — вот чудо-то — сделают внутренним слоем нашего летного скафандра.

Это в будущем. А пока, четырнадцать душ, ругаясь, на чем свет стоит — исключительно шепотом — натягивали на свои красно-распаренные тела пленочку защиты от паразитарного излучения, превращаясь в блестящие елочные игрушки. После десяти часов пребывания в этой гадости, тело отчаянно зуделось и, чесались мы — не переставая. Понятно, что это уже было больше нервное, чем необходимое, но… Прадед этот вопрос уже поднял и мы все, с оптимизмом, смотрели в будущее.

Не торопливо, прогулочным шагом, брел по тротуару, лениво размышляя — жрать или не жрать?

Если судить по часам — жрать, однозначно.

Если по ощущениям — так, еще пару часиков можно и погулять…

«Вызов от инструктора Л'Х'Н'Шиегу» — голос в голове, принадлежащий моему секретарю — искину, мягкий и спокойный. Это уже третий искин, за две недели пребывания в системе Чакра, на планете Шамбала -13.

Первого я гробанул об стенку, второго — «случайно» запер в камере очистки, вместе с вещами. Третий, пока, держится. Судя по сложившимся у меня ощущениям — боится он меня, до икоты. Но — фасон держит, не отнимешь! Потому и цел, пока. Все они, после Перчика, обычные железки, с потугой на эмоциональность и понимание мировых человеческих проблем. А этот — не дергается…

В вызове, Хашин прислал расписание завтрашнего дня.

Круто развернувшись, я полетел в столовую.

Полеты открывал я, в наказание. В 4-е утра!

То есть, я, как старший, обязан был прийти в ангар первым, в 03.30 и запустить системы диагностики кораблей. По проведению диагностики — запустить системы энергетической накачки и заполнение СЖО. В 04.05, все два десятка кораблей, должны быть готовы к вылету.

Знаю я эти наполеоновские планы! Никто из нас, за полчаса справиться не успел.

Плотно поужинав, прихватил с собой, в комнату, две плитки шоколада и два литра, приторно сладкого, смородинового компота. Это только Алена Иоганновна, варила компот кисленьким! В столовой, любителей кислого — не было. А шактийцы, так вообще на этот компот, бросали такие… взгляды, полные отвращения, что звезды прятались в тучах.

А по мне, так для снятия усталости и повышения бодрости духа, да с горьким шоколадом — самое оно то!

Помахивая пакетом с покупками, покинул территорию столовой и с довольной улыбкой на лице, отправился к себе.

Поселил меня, прадед, в казарме для пилотов — трех этажное здание, на первом этаже которого располагались: тренажерный, зал; зал имитационных капсул; библиотека и махонький, лазарет, на десяток коек.

На втором этаже жили девушки, а на третьем — мы, раненные на всю голову, мужчины.

Всего, пилотов в казарме было семьдесят три человека — сорок одна женщина и тридцать два — лица, мужского пола, как называла нас медичка.