Раздевшись, затемнил окна и рухнул в постель — плевать, что спать на закате вредно! В нашей специальности, вредно летать, на не выспавшуюся голову!

Последнее, что помню — бутылку с компотом, поставил рядом с кроватью — вдруг пить захочется?!

Искин разбудил меня в 02.00.

Смешав кислый, теткин компот, с приторно сладким — столовским, отгрыз половину плитки шоколада и ринулся в ангар — работы ждало — море!

Только для диагностики, требовалось подключить шесть разъемов, на каждую «Снежинку»!

А их — двадцать! 14-ть наших, да шесть спарок — тренировочных…

В ангаре, первым делом занялся инструкторскими спарками — первый вылет, по-любому, будем делать на них. А это значит, что двухместным, придется сегодня здорово потрудиться…

«Снежинка 6–2» — диагностика выявила отклонение в параметрах. — Предупредил искин, о начале «головняка». — Рекомендуется замена диагностического оборудования и вторичная проверка. При повторных, отклонениях — борт для полетов не допускается. Вызывается, ремонтная бригада.

— Можешь сразу, вызывать. — Потребовал я. — Даже вторую проверку делать не буду. Если, с первого раза — лажа, значит так и дальше, будет!

— Принято. — Ответил сообразительный искин, заткнув подальше правила регламентных проверок. — Вызов сделан. Ремонтная бригада прибудет через 30-ть минут.

Отогнав «битую» «Снежинку», в дальний угол ангара, чтобы не мешать ремонтникам и не мешаться самому, прошелся по ряду, снимая показания диагностов.

В угол отправилось еще два истребителя.

В том числе и мой, с огненно-красной, чертовой дюжиной, на носу.

«Ремонтный люд» прибыл в 02.49 и очень недовольно зевая, потребовал объяснений.

Ткнув пальцем, в сторону отдельно стоящих истребителей, сбросил на искин бригадира данные диагностов и молча, поволок тележку со шлангами СЖО, в сторону ближайшей птички.

Как назло — из пяти тележек, четыре стояли на зарядке, а одна — еле телепалась и ее приходилось то и дело, подталкивать.

Такими темпами, не к четырем — к пяти бы, закончить!

Впрочем, один из техников, надо мной сжалился и снял тележки с зарядки, нарушая регламент.

Минут через пятнадцать, когда из семнадцати истребителей, в девять я уже успел запихать все топливопроводы и шланги накачки СЖО, непонятная сила подхватила меня за воротник, вытащила, не смотря на мое отчаянное сопротивление, вон из ангара и уложила, под прикрытие инженерной машины, тут же окутавшейся розовой дымкой силовой защиты по классу «Удар с орбиты».

— Что случилось? — Я непонятливо крутил головой, разглядывая бледные лица ремонтников. — Что-то не так?

— Все так… — Бригадир смотрел на часы, ведущие обратный отсчет. — Через сорок секунд, все и узнаем…

Сквозь розовую пелену защиты авто, я с удивлением заметил, что ангар, тоже, под колпаком защиты. Только уже сиреневой, а это — термоядерный взрыв, от двух мегатонн!

— Да что случилось-то?! — Попытался воззвать я к рассудку, но бригадир только значимо поднял вверх указательный палец.

— Все. — Бригадир устало плюхнулся прямо на бетон дорожки. — Можно стираться.

— В смысле — «Стираться»?! — Замер я, любуясь, как тает сиреневая защита ангара. — Об бетон, стираться?!

— В стиральной машинке, стираться… — Нервно хохотнул один из техников. — Особенно — штаны, сзади… У нас, всех, сегодня — день рождения…

— Третий… — Уточнил бригадир. — Второй был полгода назад, на «Лепихе»!

Видя мой ошарашенный вид, бригадир, почесав ломаное ухо, сжалился и сказал: На спарке, обе ловушки, сдулись. Бэзил их на конвертер кинул и дай мы ноги в руки. О тебе, чуть не забыли, да Фомка, ноги заметил… Взял он тебя за шкварничек и вынес, в чисто поле… Тьфу… Не смотри, что я так выражаюсь… Это нервное. Я, либо матерюсь… Либо — выражаюсь…

— И еще не поймешь, что хуже… — Буркнул себе под нос Фомка — дядечка ростом мне по грудь и ни разу не силач… Пойдем, посмотрим…

Сняв защиту, мы осторожно, на цыпочках, прошли в ангар, залитый светом.

— Бугор! — Радостно заявил через минуту, Фомка, вываливаясь из брюха истребителя. — Это не ловушки, сдулись! Это топлива не было! Гы!

Как он успел увернуться от запущенного в его сторону разводного ключа — ума не приложу! Видимо, сказывался опыт долгого общения. Как вербального, так и уже — не вербального…

Посмеиваясь, вернулся к своей работе — за те пять минут, что меня не было, стрелки датчиков только — только оторвали свои кончики от ограничителей.