— Рядовой Коржик! Твою… родную и двоюродную… а еще об забор, чтоб не мучилась! — Инструктор был, как всегда, не многословен, но многомеждометен… — А теперь — исполнять!

Кабина «снежинки» — многоцелевого истребителя, находится на высоте двух метров.

После команды инструктора, самый медленный из нас, Левадинец Маргарита, ростом ровно метр шестьдесят, оказывается в кабине через четыре секунды. Самый быстрый — тариец Элф Ханнекен — уже через две. Вопрос, почему мне достается больше всех?!

Оказавшись в кресле истребителя, снова отрабатываю запуск двигателя и имитацию старта.

Все в зеленых зонах.

— Коржик… — Почти стонет инструктор. — Как можно быть таким не собранным?! Как?! Вот, что именно, ты сейчас забыл сделать?

«Послать инструктора…» — Чуть не брякнул я, но вовремя прикусил язык.

Инструктор Л'Х'Н'Шиегу — шактиец и такие шутки…

Со вздохом, принялся по пунктам, перечислять порядок действий: 1-е: активировать систему накачки. 2-е: проверить…

— Коржик! Не беси меня! Я, за себя, уже не отвечаю! — Хашин Л'Х'Н'Шиегу, одним движением взлетел на плоскость и согнулся над моей, многострадальной, головой. — Пожалуйста. Подумай… Что ты забыл сделать?

— Пристегнуться?! — Наивно поинтересовался я, хлопнув ресницами, а-ля Барби.

— Наконец-то! — Молитвенно сложил руки на груди, шактиец. — Случилось чудо! Больной прозрел! На третий день!

А я, как последний дурак, сидел и обтекал… Кляня себя, такими словами и эпитетами, что уши начали сворачиваться.

«Снежинка», аппарат новый, экспериментальный и многое из его конструктивных особенностей, уворованных, простите, подсмотренных на захваченных у врага машинах, для нас даже в определенные рамки, не влезало.

Вот и этот самый, пятиточечный, ремень, пристегиваемый вручную…

— Надо рекламацию, на завод, отправить… Чтобы, хоть какой-то сигнал, приляпали… О не пристегнутом, ремне… — Буркнул я себе под нос.

— Уже. — Л'Х'Н'Шиегу уселся рядом со мной. — Еще вчера… Запомнишь, теперь?

— Оххлон! — Ответил я.

— Оккхлон… — Поправил меня шактиец. — «Оххлон», это средство от тараканов. У тарийцев.

— Таруш? — Слегка замешкался я, с подбором слова.

— Правильно. — Хашин улыбнулся. — «Оккхлон»— Навсегда. «Таруш» — Прости. «Лиирид» — Вылазь.

— Мартиго? — Блеснул я, подслушанным вчера, словом.

— Торт, пирожное… Что-то маленькое, сладкое и вкусное… — Перевел Хашин. — В столовой, услышал?

— Убью… — Вызверился я, заводясь с пол-оборота, однако было уже поздно.

Алена Иоганновна, отбывшая два часа назад, на повышение, таки смогла мне отомстить. Переведя мое прозвище, на шакти и озвучив его, в присутствии всех пилотов, при обращении ко мне.

— Что-то не так? — Хашин замер, пытаясь взять меня на скан.

Видимо, от расстроенных чувств, ему это удалось. От моих, расстроенных, чувств…

— «Тортик»?! — Он уставился на меня такими глазами, что мне захотелось провалиться сквозь кабину «снежинки» и, заодно, через все палубы. — Почему?!

— На третий месяц, после начала, «Морскую осу» отправили в первый рейд. — Начал рассказывать я, понимая, что лучше поведать правдивую историю возникновения моего прозвища, чем услышать, некоторое время спустя — совершенно фантастичную. — Выбросив три звена, на стандартный патруль, «Оса» ушла на «посев», в соседний квадрат. Сам понимаешь — стандартный патруль — сутки. Скукота — смертная.

Шактиец кивнул, тяжело вздыхая.

— Мой позывной был «Кий»… — С сожалением вспомнил я, такой чудесный позывной. — По уставу, на суточном патруле, двое отдыхают — один бодрствует. Три тройки — трое всегда наготове. Ну и лясы, почесать… Куда ж без этого. Вот и разговорились, кто, что любит… И, чем нас встретят на «Осе» — у капитана, как раз, юбилей подкатывал. Заспорили, что лучше и что — вкуснее. Народ требовал мяса, а я сладкого. В конце — концов, до хрипоты, разлаялись. Старшего разбудили.

Он нам: «В мать и душу и звезды!»

Мои напарнички: «Да, этот, все тортик, требует!»

Я: «Да, тортик!»

Старший: «Тортик, тортик… ««Дырка», слева!»